– Простите, просто привычка. Я с другом в университете были увлечены идеей создания «лучших видов» и искусственной эволюции. Вот и привязалось, – вздохнул Док.
– Это как? – спросила я.
– Мы проводили различные эксперименты над членистоногими, рыбами и грызунами, один раз нам далось достать кролика. Мы старались найти такие условия, при которых животные могли кардинально меняться, – Док сел по другую сторону от Аликис, – Некоторые животные погибали; некоторые изменялись, но долго не жили; а были те, кто отлично приспосабливался к совершенно иным условиям. Наши учителя по-разному относились к нашему увлечению: кто-то одобрял и поддерживал, кто-то наоборот говорил нам заканчивать с этим делом, но все поражались удачным экспериментам. Нам даже далось вывести формулу и основу «сыворотки изменчивости», но до ума мы это дело не довели.
– Почему? – спросил Генерал, стоящий у стены.
– После окончания университета мы разошлись и больше я его не видел и ничего о нём не слышал… – Док тяжело вздохнул о старом друге.
Тут мы заметили, что Аликис тупо смотрит в никуда и довольно продолжительное время… Я стала щёлкать пальцами перед её лицом, но она не обращала внимания. Только через некоторое время мутант опустил мою руку, продолжая тупить свой взгляд в неизвестность.
– Не мешай, я думаю… – глухо сказала она.
– О чём? – спросила я.
– Вы хорошо помните лицо своего друга? – непонятно к чему спросила Аликис у Дока.
– Эм… Что? – не понял учёный и после неловкой паузы ответил: – Не очень… сколько лет уже прошло… А зачем это вам?
– Его черты кажутся мне знакомыми… но его лицо смазано. Мне кажется, что вы помните его лучше, чем я вижу…
– Что ты несёшь?! – удивились мы.
– Не знаю… – Аликис взялась за голову, – может я его где-то видела, но почему-то его лицо смазывается само по себе…
– Ты экстрасенс? – спросила я.
– Нет, – Аликис отпустила голову и устало посмотрела на меня, – просто вы передо мной как на ладони. Все ваши мысли и воспоминания (бормочет)…
– Что? – не поняли мы.
– Ладно. Я, наверное, пойду куда подальше, – Смерть аккуратно встала и потянулась, расправляя крылья.
Я теперь смогла подробно рассмотреть её крылья. Крылья были шестипалыми: три пальца соединены перепонками, остальные три свободны и ими легко хвататься за предметы или стены и все пальцы очень гибкие. Наверное, благодаря гибкости и скрытности, ей удаётся быть незаметной и те, кто встречают её впервые, даже подозревать не могут с кем имеют дело. Хотя Смерть и без того очень скрытная, что сейчас, что тогда. Аликис надела свой рюкзак, и я только сейчас заметила, что её одежда была целой и невредимой, хотя мутанты кое-где успели надорвать ей ветровку, но сейчас не было даже намёка о прошедшем побоище…
– Ты и одежду регенерировать можешь? – презрительно спросила я и Док с Генералом тоже обратили на это внимание.
– Не я, – непонятно ответила Аликис, надевая плащ.
– А кто? – спросил Генерал.
– Про такое понятие как симбиоз слышали? – её узкие зрачки покосились на нас, – Вот бактерии и восстанавливают.
– Как понять? – спросил Док, – Такое возможно?
– Как видите – да, – мутант одёрнул рукава ветровки, – Бактерии восстанавливают ткани и обеспечивают частоту, а я в свою очередь обеспечиваю им защиту, так как они весьма уязвимы и беззащитны.
– И за их счёт у тебя происходит регенерация? – поинтересовался Генерал.
– Бактерии восстанавливают неживые ткани, а я регенерируюсь сама по себе. Но мне пора валить, пока я не разодрала кому-то глотку.
Мы вышли из комнаты, и мутант уверенно направился к выходу. Откуда она знает где выход? Ах да, она же полную карту бункера изучила. Да и с ориентацией у Аликис не было проблем.
– Куда ты спешишь? – спросил Генерал, – Тебя всё равно без нас не пропустят дальше.
– Пропустят как миленькие. Куда они денутся? – злорадно сказала Смерть, показывая когти, но она быстро их втянула.
Мы вошли в закрытую часть коридора, где проводилась проверка прежде чем зайти или выйти из лабораторной части бункера через служебный ход. Но, как обычно, что-то пошло не так и нам пришлось ждать пока разберутся с неполадками в системе. Аликис устало облокотилась на стену, скрестив руки и барабаня пальцами по локтям, а её хвост недовольно покачивался из стороны в сторону, шаркая о стену. Я тоже ждала, когда со всем разберутся, но вдруг камера, стоящая в верхнем углу комнаты, зашумела, и мы все сразу повернулись к ней. Тут я поняла, что камера зарябила так же, как когда Аликис вывела из строя камеру в испытательной комнате… Я сразу повернулась к мутанту, но её не было на месте, её нигде не было… Мы отвернулись к камере лишь на секунду, а Смерть уже успела как-то уйти из закрытой комнаты.
– Куда она делась?! – Генерал яростно осматривался по сторонам.
Я подняла голову и увидела вентиляционную шахту, на которой не было специальной решётки, возможно решётки тут совсем не было. Но как Аликис успела улизнуть туда за секунду?! Хотя возможно, что ей хватило секунды, чтобы запрыгнуть на потолок; а залезла она в вентиляцию пока мы оглядывались по сторонам и не задумывались посмотреть наверх.
– Что теперь делать? – обеспокоенно спросил Док.
– Ничего, – тяжело вздохнул Генерал, – Если эта тварь улизнула, то её не поймаешь, как ни старайся… И поставьте здесь эту чёртову решётку!
От моего лица
Какие они всё-таки наивные. Никогда нельзя отвлекаться при моём присутствии. Ладно, нужно поскорее выбраться из бункера. К счастью вентиляции здесь довольно широкие и крепкие, хоть как было выяснено слабые звенья встречаются, поэтому я быстро и аккуратно передвигаюсь по ним.
Я могла сразу выбраться наружу, но что-то тянуло меня к жилому комплексу, что-то звало меня туда… Ох, ненавижу я это чувство, но почему-то сопротивляться я не могла…
Остановившись у «квартиры», судя по плану принадлежащей моей семье, я задумалась о том, зачем это «что-то» привело меня сюда. В комнате никого не было, да и в округе я никого не чувствовала: сейчас вроде как рабочее и учебное время. Я аккуратно подняла решётку и заскочила в комнату. «Квартирка» была маленькой – людей много, а места под землёй недостаточно, чтобы каждому виллу отстраивать, но уютной, и я сразу прониклась этим уютом. Здесь было много вещей знакомых мне и это только притягивало воспоминания, но моё внимание притягивало нечто другое.
На старом коричневом диване лежала плюшевая игрушка в виде тёмно-фиолетового дракона, выполненного в каком-то кубическом стиле. Было видно, что игрушка довольно-таки старая, но за ней тщательно ухаживали. Ярко-фиолетовые глаза дракона живо смотрели на меня, словно все эти годы он меня верно ждал. Я аккуратно подняла игрушку, как будто это живое существо, и он может мне многое рассказать…
– Эндер…? – спросила я, вглядываясь в вышитые глаза, словно он мог мне ответить.
Я, не дожидаясь «ответа», обняла игрушку и мне стало непривычно тепло, будто дракон мог согреть меня, и вдруг я услышала в голове знакомый и приятный голос: «Не бойся… Я рядом.». Я вздрогнула и уже хотела найти того, кто это сказал, но тут я услышала за спиной другой не менее знакомый и приятный голос:
– Аликис?
Я обернулась, продолжая сжимать в объятиях игрушку, и увидела свою маму… Чёрт! Я так увлеклась драконом, что забыла следить за обстановкой, да и за временем тоже… Я встала как вкопанная, ожидая маминых действий, при которых я смогу улизнуть в вентиляцию. Мама сделала шаг ко мне – этого в принципе хватило, чтобы я могла свалить, но я продолжала стоять и не смела пошевелиться: что-то держало меня…
Мама подошла ко мне, на её глазах показались слёзы, и она неловко протянула руку к моей голове. Я бы точно сейчас увернулась, но меня лишь передёрнуло, и я слегка оскалилась. От этого она отдёрнула руку, но потом вновь протянула ко мне и провела рукой по моей щеке, её прикосновение было нежным и тёплым, и я просто поддалась ей, закрывая глаза и начиная тихо урчать, прикрыв её ласковую руку своей лапой – даже для себя непривычно… Я открыла глаза, не зная, как быть теперь. Мама обняла меня, и я не смела сопротивляться, продолжая держать дракона. У наших ног вертелась кошка, а в дверях стояли папа и брат.