– Да… Это основные аргументы против этой догадки, – учёный снова задумался. Потом он посмотрел на Аликис, которая до сих пор даже не пошевелилась, – А может… Вы слышали про искусственную эволюцию? Да, там тоже есть поколения, но не суть…
– Такое вообще возможно? – оборвал его Генерал.
– По теории вероятности – да. Пускай получение такого экземпляра очень сложное и затратное, но это может быть возможным. Тем более, как я знаю, Аликис вроде как похитили… – но мысль Док закончить не успел.
Мы заметили, как Аликис стала подрагивать: её пальцы начинали сгибаться и выпрямляться, царапая койку, уши время от времени встряхивались, а кончик хвоста уже выдавал недовольство…
От моего лица
Блин… что случилось…? Только не говорите, что я опять вырубилась… Я попыталась пошевелиться, к счастью слабости не было, но была боль. Я открыла глаза и увидела белые стены, проведя эхолокацию, я убедилась, что они ещё изолированные. Но не настолько, чтобы можно было полностью заглушить эхолокацию. Сбоку от меня была какая-то комната, где однозначно кто-то был.
Я приподнялась на руках и посмотрела в сторону той комнаты: стена там была матово-белой. Но я знаю – это не стена, это одностороннее стекло, и с другой стороны всё прекрасно видно. Я оскалилась, вглядываясь в фигуры за стеклом. Конечно, эта изоляция смазывала виденье, но троих я чётко различала и уже догадывалась кто там может быть.
Вдруг меня привлёк слабый красный огонёк, и я посмотрела в его сторону: там была камера видеонаблюдения. Я сразу вывила камеру из строя: на технику я тоже могу влиять – поворачивая голову к «наблюдателям» и чувствуя привкус удивления.
Тут одна из фигур вышла из той комнаты и через пару мгновений вошла в эту. Вика не успела зайти, как одна из моих игл вонзилась в стену у её головы.
– Аликис! Успокойся! – испугалась она.
– Я просила меня не трогать?! – прорычала я.
– Нет…
– А догадаться нельзя было?!
– Мы не могли оставить тебя там без сознания.
– Вы в курсе, что я могу перерезать вас всех к чертям собачим, если у меня случится очередной приступ ярости?!
– Аликис, успокойся. Мы хотим тебе помочь, – не унималась Вика, подходя ко мне.
– Нет, – огрызнулась я, – Я сама себе могу помочь.
– Да ладно тебе! – улыбнулась Вика, садясь рядом, и попыталась почесать меня за ухом, но я сразу чуть не откусила ей руку, клацнув зубами у её кисти и начиная шипеть на отдёрнутую руку, – Эй! Ты чего?!
– Руки убери, – сухо прорычала я.
– Нельзя быть такой злюкой.
– Ты меня ещё учить будешь, что нельзя, а что можно? А за инстинкты я ответа не несу.
– Ладно, – Вика похлопала меня по плечу и встала, – Пошли уже.
Она махнула рукой в сторону выхода и направилась туда. Я презрительно на неё посмотрела и, резко сев, попыталась встать. Но вдруг грудь мучительно заболела, и я почувствовала холодную кровь… О нет! Рана опять открылась! Только не сейчас!
От лица Вики
Только я повернулась к двери, как вдруг услышала, как вскрикнула Аликис. Я обернулась и увидела, как Смерть расстёгивает ветровку и хватается за грудь… Её футболка и бинты были полностью пропитаны какой-то чёрной жидкостью, стекающей на кушетку и на пол… Это её кровь или что? Аликис отвела запачканную этой жижей руку и потом вновь схватилась за грудь. Я успела заметить, как по её руке стекла густая капля и упала на пол. Но вместо того, чтобы упасть как капли жидкости, эта капля разбилась на мелкие осколки, как шарик из хрупкого стекла, которые рассыпались в пыль. Как такое возможно?! Я только что видела, как её кровь была жидкой и разбилась так, словно замёрзла в один миг… Хотя если её кровь замёрзла, то это объясняет почему Аликис такая холодная. Но Аликис было не до этого: по её лицу было видно, что ей очень больно. Учитывая то, какой у неё высокий болевой порок, можно сказать, что это реально очень-очень больно.
Док с аптечкой подошёл к мутанту и хотел отодвинуть край ветровки, но Аликис зарычала, хватая руку в резиновой перчатке хвостом:
– Не трогайте!..
– Почему? – непонимающе спросил Док, не отодвигая руку, хоть и было видно, что сжимает очень сильно.
– Кровь – своеобразный яд… – задыхаясь, сказала она. – От него никакая защита не спасёт…
Смерть отпустила руку учёного и тот отошёл, держась за пережатое запясьтье, нам просто оставалось смотреть как она мучается… Через некоторое время кровотечение закончилось и Аликис, упёршись руками в кушетку, шумно дышала, высунув свой чёрный заострённый язык…
– И что это было…? – неловко спросила я.
– Рана открылась… вновь… – глухо ответил мутант.
– Так у вас, говорят, очень сильная регенерация, – сказал Генерал.
– Да… Но это старая рана и она почему-то не затягивается… – Аликис отряхнулась от засохшей крови, – Возможно мне делали операцию и некачественно наложили швы, вот рана и не заживает.
– Но тебе не делали операций… – задумчиво сказала я, – По крайней мере, до того, как ты исчезла тебе точно не делали операций. Ты даже ничего себе не ломала…
– Что? – удивилась Смерть, – Но там прекрасно просматривается «медицинское вмешательство», даже швы вначале были, я это прекрасно помню.
Настала протяжная тишина и никто ничего не понимал. Но после неловкой паузы Генерал обратился к учёному:
– Док, что вы там говорили про искусственную эволюцию?
– Про искусственную что? – не понял мутант.
– Я сам не могу в это поверить… – сказал Док, почёсывая затылок.
– Это не эволюция. Это мутация, – сказала Аликис, оскалившись, явно вникнув в разговор.
– Подождите. Получается вас похитили и судя по всему проводили над вами какие-то опыты и операции, в результате которых вы стали такой. Так? – спросил учёный у мутанта.
– Я откуда знаю? – буркнула она, – Я ничего не помню.
– Это очень плохо.
Аликис презрительно осмотрела нас и потом, придерживая рану, стала снимать бинты.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.
– Потуже перевяжусь.
– Это всё, что ты делаешь для лечения?
– А что я ещё могу? – огрызнулась Смерть, – Зашить? У меня недостаточно опыта и на себе не удобно. А в поселениях нет врачей с достаточными навыками, которым я могу довериться или которые согласятся на это. Так что мне ещё остаётся?
– Я могу помочь, – сказал Док.
Аликис с большим презрением посмотрела на нас, потом что-то пробормотала себе под нос, но к всеобщему удивлению согласилась:
– Ладно.
– Серьёзно? – удивился Док.
– Я знаю кому можно доверять, – мутант положил свои бинты возле себя. – Дайте мне время успокоиться и тогда можно начинать.
– Ага. Только с кожей, которую бронебойные снаряды не берут, это будет сложно, – сказал Генерал.
Аликис пожала плечами, пока Док доставал нужные инструменты. Я с Генералом вышли и стали ждать снаружи. Генерал стоял у стены, о чём-то размышляя, и я не решилась прервать его раздумья. Поэтому я просто вглядывалась в однообразные стены, думая об этой догадке с эволюцией и прочим, что я не понимаю.
Через несколько минут Док вышел из комнаты, держа аптечку с которой пришёл помогать Аликис.
– Ну, что там? – спросил Генерал раньше меня.
– Всё в порядке, – ответил учёный. – Можете заходить.
Док пошёл относить аптечку, а я зашла в комнату, Генерал за мной. Там Аликис поправляла свою футболку из-под которой виднелись свежие бинты, а запачканные старые валялись на полу и их явно стало в два раза больше. Я села возле мутанта. Тут в комнату вошёл Док.
– Как себя чувствуешь? – спросил он.
– Нормально, – Смерть прощупала рану. Вдруг в её взгляде что-то сверкнуло, и она обратилась ко мне: – Вика, подай мой рюкзак.
Я дала ей рюкзак и Аликис достала из него два контейнера и протянула их учёному.
– Мы в расчёте, – сказала Смерть.
– Что это? – удивился Док, открывая один из контейнеров.
– Образцы. Как вы просили. Думала передам сегодня через Вику, а там стаи сошлись, – она глубоко вздохнула и опустила голову, – Но я не пойму к чему вы клоните. То, что со мной случилось никак нельзя назвать эволюцией: ни искусственной, не естественной. И вы как учёный это прекрасно знаете.