Антон решил выйти на ярмарку со своими поделками – просто для ради интереса. На пробу он взял настольную лампу, изготовленную из корневища ели, и бра из березового капа с причудливым, прихотливым узором волокон, которые на обычном березовом обрубке невидны. Электроначинка использовалась, конечно, заводского производства.
В целом ярмарка удалась, к негодованию Афанасия Николаевича Титенко, директора МУП «Жилкомхоз», который тоже намеревался баллотироваться в облзаксобрание. Продавцов присутствовало, пожалуй, не меньше, чем покупателей. Чего только тут не было! Вплоть до самогона, который продавался втихаря из палатки с соками, минеральной водой и разнообразными «фантами». Официально торговцы спиртным сюда не допускались. Наличествовали на лотках также предметы туалета, бижутерия и даже книги, хотя всякому здравомыслящему было понятно, что порядочный человек при средствах предпочтёт книге бутылку горячительного. Поднимались гири, причём кто-то истошно кричал:
– Серега, жми! Ещё немного, и приз твой!
– Да ну, не выйдет! – возражал другой, – каши он сегодня недоел.
И точно – взять приз у Серёги не получилось. Дырокол достался кому-то иному, у которого с кашей сложились более тесные отношения.
Тут состоялся и конкурс на скорость поедания всех любимыми в Сибири поз. Пятеро обжор, стоя во фрунт, по команде затейника начали хватать из мисок ещё горячую, дымящуюся закуску и, обжигаясь и давясь, спешно поедать её. Они проглатывали большие куски, почти не жуя, наподобие удавов.
– Васька, давай! – завопили самые азартные, видя, как один из конкурсантов вцепился зубами в последнюю позу. И вот он, миг победы: долговязый Васька вскинул руку, воскликнул «Ы!», поскольку горло у него ещё оставалось занято, и посмотрел на соперников. Они тут же побросали недоеденное обратно в миски и тяжело отдувались, вытирая губы руками, поскольку о салфетках организаторы как-то не расстарались. Худой Васька посрамил своих более справных оппонентов и ему презентовали зажигалку. Более поз для конкурса не предусматривалось и все пошли смотреть на другие развлечения. Их набралось не очень много: всё-таки все затеи стоили денег, а до выборов ещё далеко и, по сути – никаких твёрдых гарантий. Стада автомобилей быстро редели, сворачивались палатки и скоро на месте праздника остался лишь мусор да едкий запах горелого шашлыка. Антон был, тем не менее, доволен: у него закупили обе его осветительные вещи и, хоть доход получился не особенно велик, настроение у мастера поднялось до такой степени, что захотелось даже немного как-то отметить такой почин. Это он решил отложить до вечера и посидеть за чарочкой вдвоём с переводчиком Игнатом после экспедиции в лес. Правда, он как-то не удосужился поинтересоваться, употребляет ли полиглот, но что-то подсказывало Антону что да, употребляет, хотя и не во зло. Ближе к пяти Игнат позвонил:
– Добрый! Ты собираешься?
– Добрый! Только подпоясаться…
– Ну, я сейчас выезжаю.
– Жду.
Домочадцы Антона только недавно пришли из школы и уже успели пообедать: он сварил роскошный борщ и на десерт купил мандаринов и яблок – из сумм своего сегодняшнего заработка. Дочка хотела начать обед с мандаринов, но Антон безжалостно заявил, что тогда лучше он съест весь килограмм цитрусовых сам, и ей пришлось есть сначала борщ.
– Я вечером приду с товарищем, с Игнатом – сообщил Антон. – А сейчас мы съездим в леса, за коряжками. Я же сегодня продал две своих лампы, на ярмарке. – И он повёл рукой над столом, где красовались фрукты.
– Хорошо. До той поры мы сделаем свои уроки, правда, доча? – сказала Ольга.
– Времени достаточно, – солидно обронила Адель.
– Поздравить тебя надо, – добавила Ольга. – Ты правда продал?
– Чистая правда. Мелочь, конечно – три тысячи. Но всё равно.
– Да. Нежданный интерес, или как это называется?
– Пруха, – подсказала Адель, за что ей погрозили пальцем.
За окном раздался гудок клаксона.
– Ну, я пошёл. – Антон надел истрёпанную старую штормовку, сапоги, вооружился громадным самодельным тесаком и вышел.
– У меня сегодня национальный праздник, – объявил он Игнату после взаимных приветствий. – Я продал на ярмарке пару своих поделок, как раз из коряг.
– Ну? – удивился Игнат. – И почём?
– По полтора рубля.
– Тыщ, то есть. Гарно. Ты бросишь, наверное, теперь бойлерное дело?
– Потеха! Отопительный сезон и так кончается. Волей-неволей… Но я же не увольняюсь.
– А вот эти правила… Эти платежи за сбор ягод там, грибов – на коряги они не распространяются?
– Пока никто ничего не говорит. Да я же собираю, когда ни ягод, ни грибов нету и сборщиков, и смотрящих, соответственно. К тому же эти коряги можно отнести к категории валежника. А за него спросу нет.
– Боюсь преступить закон, видишь ли.
– А как же! Потеха… Вечером ко мне заглянем? Праздник всё-таки?
– Заглянуть-то можно; удобно ли?
– А чего же? Мы в моём рукодельном сарайчике посидим, если неудобничаешь. Но лучше бы – дома. Моим я сказал – будет гость.
– Тогда мы немного поприветствуемся, а уж на посиделки – уйдём.
– Идёт. Ты в эту просеку заверни, тут много бурелома. Авось, что-то подвернётся.
– Ни разу не участвовал в такой охоте, – признался Игнат. – А уж на каких только не бывал!
Присматриваясь к изысканиям Антона, он и сам мало-помалу до того увлёкся, что стал пенять ему:
– Ну что же ты нос воротишь! Ведь посмотри, какой пень – уже готовый, вылитый почтальон Печкин! Ему только кепку присобачить – и вполне себе шедевр!
– Да куда же я с этим Печкиным? Он к тебе и в машину-то не влезет, – отмахивался Антон, – да и в сарае у меня будет не повернуться. И придётся его разрубить на дрова.
– Прискорбный ты человек, – вздыхал Игнат. – Ну а чем тебе вот этот корень не нравится? Просто непонятно: то ли домовёнок, то ли осьминог. Загляденье!
– Корень хорош. Но почему бы тебе самому не попробовать резать из коряжек? Ты видишь, считай, в каждой какого-то персонажа. Образ, так сказать. Давай!
– Ну, может быть, со временем. Надо посмотреть. Никогда этим не занимался.
– Посмотри сегодня у меня.
Они за недолгое время набрали целый ворох древесного материала для поделок, главным образом, благодаря энтузиазму Игната. Хотя Антон подозревал, что часть заготовленного придется просто спалить. За непригодностью. Но вслух свои соображения высказывать он не стал.
Ольга с Аделью, как и обещали, со своими школьными делами уже покончили и лесовиков ждал основательный ужин, что пришлось очень кстати, поскольку большие лесные прогулки пробуждают замечательный аппетит.
– А это дядя Игнат, о котором я говорил – представил гостя Антон. – Хозяйка – Ольга, а заместительница – Адель.
– Рад познакомиться, – склонился в поклоне Игнат.
– Очень приятно, – отозвалась Ольга.
– А меня зайцы просили передать маленькой хозяйке подарок, – объявил гость и неуловимым движением достал откуда-то блестящую коробку конфет.
Адель засмущалась, но подарок взяла:
– Спасибо, дедушка!
Игнат поперхнулся и потёр переносицу.
– Делька, ну какой же он дедушка? Он на целых полгода моложе меня! – пожурил дочку Антон. – Я что, тоже дедушка?
– Вообще, для меня это почётно, – нашёлся гость. – Я – дедушка. Устами младенца… – и он погладил маленькую прикольщицу по макушке.
– Ну, мы пойдём рассортируем добычу, посмотрим мастерскую и перекусим, – Антон взял со стола корзинку с нарезанным хлебом, достал из холодильника бутылку водки и вручил всё это Игнату. Сам взял вилки, погрузив их в тарелки и большое блюдо с тефтелями, обложенными печёной картошкой и маринованными огурцами. За разборкой лесоматериалов, сопровождаемой нечастыми тостами, засиделись они допоздна.
– Вот эта вещь тоже интересная, – заметил Антон, вертя в руках обломок пня. Голова, шея смуглая и, вроде, тюрбан. А? Шейх, что ли, или халиф?