– Да, против, – честно призналась я и как-то неловко потрепала её по волосам. – Ты молода, талантлива, у тебя есть своё представление обо всём. Но… ты студентка, а не президент России.
– Объясни, – Кира резко повернулась ко мне лицом, и в глазах её промелькнула вспышка гнева. – Раз уж я тут, то, наверно, имею право знать, что за фигня творится на высшем уровне.
– Имеешь, – я опустилась в соседнее кресло и по привычке положила ногу на ногу. – Понимаешь… Когда разрабатывалась система защиты Земли, каждая из сторон взяла на себя определённые обязательства. Мы поделили околопланетное пространство на зоны влияния и запустили по тридцать восемь боевых спутников. Вместе они образуют единую сеть, которая активируется после получения трёх сигналов: от Китая, США и России. После этого каждая из стран может управлять своими объектами до тех пор, пока не будут отправлены коды отмены…
– Этакая защита от дурака? – покачала головой Кира. – И ты боишься, что вынужденная активация системы спровоцирует нас на внутренние разборки?
– Не то что боюсь, – неуверенно призналась я. – Просто Россия рискует намного больше.
– Упс… – и без того огромные глаза дочери расширились от удивления. – Но почему?
– Потому что бюджет, – ответ прозвучал несколько невпопад, однако Кира быстро справилась с недоумением.
– Хочешь сказать, наши спутники обладают лазерами меньшей мощности? – она напряглась, отчаянно копаясь в памяти. – Но мне казалось, суть проекта именно в том, что все установки имеют идентичные характеристики.
– Должны иметь, – поправила её я. – Однако мы предпочли сэкономить деньги.
– О, боже! – Кира прикрыла рот рукой, хотя никто даже не посмотрел в нашу сторону. – И ты участвовала в этой авантюре?
– Проект реализовали девять лет назад. Тогда я даже не была министром. Так что расслабься, твоя мама тут ни при чём. Да и вообще, это вовсе не авантюра.
– Ну, да. Это просто откровенный обман. Ложь, отвечать за которую нынешнему правительству.
– Никто же не думал, что систему придётся активировать через несколько лет, – я попыталась оправдать предшественника. – Расчёты показывали: в ближайшие полвека к Земле не приблизится ни один астероид.
– Вот только теперь сюда летит инопланетный захватчик, а наша защита не выдерживает никакой критики. И чем мы будем его встречать? Сэкономленным в прошлом бюджетом?
Мне было нечем крыть обвинения Киры даже с позиции макрофинансового аналитика. Ошибка, допущенная десять с лишним лет назад, грозила стать адом для всего человечества. А как минимум – серьёзной проблемой для России. Если, конечно, потребовалось бы активация орбитальной системы защиты.
– Вот поэтому я и надеюсь на ракеты, – мои пальцы впились в боковины кресла. – Останови мы пришельцев около Луны, нам не придётся проверять союзников на лояльность.
– Надежда умирает последней, – философски заключила Кира. – Но на твоём месте я бы молилась на другое.
– Ты о чём?
– О сражении на околопланетной орбите. Оно неизбежно, если чужак решит напасть на Землю. И тогда придётся рассчитывать на то, что под удар попадёт не российский сектор.
Я замерла. Почему-то эта очевидная мысль даже не думала приходить мне в голову. Возможно, потому что события на Марсе полностью изменили мои представления о том, в каком направлении будет развиваться симбиоз вселенной и человечества. Из уникальной перспективной расы, только-только приоткрывшей дверь в космос, мы превратились в обычных дикарей – аборигенов, дождавшихся внеземных захватчиков. И теперь я воспринимала нас как жертв, способных страдать, но не готовых к вразумительному ответу.
– А ты права, – во мне затеплилась робкая надежда. – Если повезёт, мы даже можем оказаться в плюсе…
– Мама! – укоризненно произнесла Кира. – Ты даже сейчас думаешь о государственной выгоде?!
– Я президент. И если всё обойдётся, никто не отменит политическое устройство мира.
Дочь лишь вздохнула. Её внимание снова переключилось на таблицы, и я поняла, что она больше не хочет тратить моё время. Мне оставалось одно: оценить этот великодушный жест печальной улыбкой благодарной матери.
10
С прибытием генерала Кручинина в управлении стало заметно меньше движения. Техники буквально прилипли к своим местам, аналитики собрались за столом у информационных экранов, и лишь Юрий Сергеевич, предоставленный сам себе, беззвучной тенью перемещался из одной части зала в другую. Избавленная от необходимости контролировать всех и вся я заняла место рядом с генерал-полковником Фоминым – подальше от любопытных взглядов, но в эпицентре стремительно разворачивавшихся событий. А уже в час дня по московскому времени чужак завершил свою марсианскую миссию и, уничтожив три китайских вездехода, уверенно двинулся по направлению к Земле. Сомнений не оставалось – он имел чёткую программу действий, прекрасно зная, где находится дом человечества. Когда все поняли, что встреча с ним неизбежна, мне позвонил разгорячённый Рик Стивенс с одной лишь целью – выразить своё сочувствие.
– Жаль, что наши попытки сделать этот мир лучше так и останутся невыполненными декларациями, – произнёс он в завершение своей короткой речи. – Для меня было честью работать с таким оппонентом как вы, и я надеюсь, мы ещё встретимся в вечности.
В любой другой ситуации я бы сочла его за сумасшедшего. И вовсе не потому, что он заранее похоронил Землю. Меня поразило его обращение ко мне – врагу, никогда не скрывавшему своей сущности. Насколько нужно было испугаться опасности, чтобы вот так излить в разговоре душу?
– Мне тоже было приятно иметь с вами дело, – мой ответ не претендовал на искренность. – Но я бы не торопилась ставить крест на человечестве. Мы ещё повоюем за свою свободу и за возможность материализации деклараций.
Стивенс не воспринял это как дипломатический ход и своей реакцией окончательно ввёл меня в ступор.
– Юлия Александровна, я восторгаюсь непоколебимостью русского духа, но ваша наивность… Вы словно не верите в Бога.
Начальник управления, слышавший весь разговор, похоже, и правда заподозрил президента в безумии. Но виду не подал, а дождался завершения диалога и только тогда обратился ко мне с вопросом:
– Что это было? Они там белены объелись? США расписались в собственном бессилии!
– Если бы в собственном, – по инерции ответила я, задетая за живое совершенно другими словами Стивенса. – Он говорил от имени всего человечества. Земля не способна ничего противопоставить пришельцам.
– Каков наглец, – в отличие от американцев Фомин явно не собирался предаваться упадническим настроениям. – Даже в такой момент он считает, что достоин руководить миром? Так пусть отправляется на свидание с сатаной, а мы повоюем за своё место под солнцем.
– Услышь Стивенс вас, он бы решил, что вы тоже не верите в Бога, – как ни пыталась, я не смогла удержаться от сарказма.
– А я и не верю, – спокойно ответил генерал-полковник, и моё сердце провалилось в бездну.
Очевидно, будь на месте меня священник, начальник управления услышал бы весьма красноречивую проповедь. Но я придерживалась несколько иных взглядов и очень спокойно отнеслась к услышанному. Моментом, выбившим почву из-под моих ног, стал тот факт, что Рик Стивенс увидел во мне безбожницу. И ладно бы это оказалось просто шуткой – мы с Фоминым возвели её в ранг действительности.
– Вы расстроены? – поинтересовался он после паузы. – Американцы не оправдали ожиданий?
– Всё в порядке, – я попыталась выбросить случившееся из головы. – В их поведении нет ни капли неожиданности. Просто… Боюсь, вам не понять. Это вопрос моих отношений с Богом.
Начальник управления проявил тактичность, избавив меня от ненужных объяснений. Тем более, начала поступать новая информация с Марса, и мы прильнули к бесконечному ряду цифр.