– Привет, Чейс! – пропела Амелия, чмокнув его в щеку на виду у ожидающего второго психолога мистера Баксли.
Баксли было 50, но выглядел он на все 60. А может и на 70. Старый, скупой, вечно бубнящий себе под нос, осуждающий всё и всех, существующих на планете Земля. Особенно, осуждающий Амелию. Как-то раз она слышала разговор между ним и Чейсом, где мистер Баксли уверял того: «Эта девчонка та еще штучка я тебе скажу! Смотрит на меня, взглядом пожирает! Наверняка хочет мои деньги. У меня, дружок, на такое глаз наметан! Хищница! Будь с ней аккуратней. Хотя ты ей наверняка неинтересен, слишком уж низкий у тебя социальный статус. О, Амелия! Прекрасно выглядишь! Видел, какая сумка у нее сегодня, а туфли? А я что говорю – хищница!». В общем, тип еще тот.
– Доброе утро, мистер Баксли! Какая чудесная у вас шляпа! – ехидно заметила Амелия, направляясь к кабинету Сары.
– Спасибо, деточка, – громогласно ответил Баксли, еле слышно добавив, – так и норовит заполучить мои деньги.
Сара, как и всегда, уже сидела в удобном кресле, допивая утренний кофе. Сегодня на ней были чудесные белые расклешенные брюки и темно-пурпурная атласная рубашка.
– Здравствуй, Амелия… – устало произнесла она. Это на нее не похоже. Обычно Сара злорадствует и отчитывает Чейса, горничную, химчистку, официанта в ресторане, а Амелия делает вид, будто смиренно слушает. На самом деле она никогда не слышит, потому что её мысли орут, топают ногами и пробиваются наружу.
– Что-то случилось? – озадачено поинтересовалась та.
– О, нет, – растерянно ответила Сара, – ресторан, в котором я постоянно ужинаю, закрыли на реконструкцию, даже не знаю, где в этом городе можно нормально поесть. Что думаешь на этот счет?
– Извините, тут я вам не советчик, – твердо вставила она, вспоминая, когда последний раз выбиралась на ужин, – предпочитаю есть дома.
– Ах, да, избегаешь общества людей…
– Ве-е-ерно… – отстраняясь от темы, протянула Амелия.
Теперь она поняла, что Сара не была расстроена закрытием ресторана, она лишь пыталась заполучить любые незначительные сведения от Амелии. В данном случае заставив её проявить сочувствие и выдать о себе хоть что-то.
– Не расскажешь, почему на одном из сеансов в меня полетела ваза?
– Точно… Я всё забываю выписать вам чек за очки, и видимо за вазу, – несообразно произнесла Амелия, роясь в сумке в поисках чековой книжки.
– Амелия, мне не нужны деньги, – наклонившись и дотронувшись рукой до её руки, тихо добавила Сара, – я хочу понять происходящее.
– Нет, возьмите! – настойчиво солировала она.
– У меня личный водитель и пять машин в гараже. Ты действительно считаешь, что мне нужны деньги?
– Ага… – дрожа и тихо вздыхая, ответила Амелия.
– Что произошло в тот день? Стив звонил мне…
– Мм, как он отнесся к той ситуации? – процедила Амелия.
– Я не рассказала ему, зато он добродушно поведал мне, как ты смотрела четыре часа в монитор, а затем разбила стекло в своем кабинете. Когда все прибежали на шум, ты грациозно дернулась за осколками, разрезала себе ладонь, добавив: «Перестановка не удалась. Расходимся ребята!». Я ничего не упустила?
– Всё верно, – поддакнула Амелия, – кроме одного: ладонь я порезала до того, как все прибежали, а наклонилась, чтобы оправдать кровь, стекающую на белый кафель.
– Амелия, ты специально разрезала себе ладонь?
– Я не чокнутая… Статуэтка, летевшая в стекло развалилась в моей руке на две части, одна из которых вонзилась мне в ладонь. Возможно, не вытащи я ее, такого шрама и не было бы.
– Но ты вытащила…
– Боже! Какой пытливый ум! – язвительно заметила она, – сам Эйнштейн позавидовал бы.
– Давай без этого… Почему ты кинула статуэтку? Стив сказал, что она много значила для тебя.
– Стив говорит это, Стив говорит то… Стив, Стив, Стив. В вашей жизни не много Стива, как считаете? – пытаясь перевести стрелки начала Амелия.
– А в твоей жизни не много секретов и псевдостраданий? – разъяренно кинула в ответ Сара.
– 1:1, справедливо, – твердо ответила она.
– Стив спас меня… – внезапно начала Сара – хороший ход, – после развода я даже не отдавала себе отчет, какая была жизнь до брака длинною в 15 лет. У меня толком не было друзей. Точнее было парочку, к одной из них ушел мой муж. Я не пример для подражания, и мне самой нужен был психолог. Потом появился Стив и просто поставил всё на свои места: нашел адвоката, разобрался с делёжкой имущества, смог каким-то неведомым образом прижать неверного муженька и забрать мою клинику. Мне было 34, когда мы развелись. Молодая и привлекательная женщина. Казалось бы, кому не хочется запустить лапу в ее жизнь, но Эйвери стоял как солдат: никогда не спрашивал лишнего, не звонил чаще одного раза в неделю и не называл меня по имени.
– Вы влюбились? – тихо прошептала Амелия.
– Да, по уши. Ты и сама видела его… Как тут не влюбиться? Помню позвонила ему по среди ночи якобы кто-то вломился в дом, он был у меня через 8 минут… Тогда я и узнала, что Стив женат, и мне показалось, что стоит назвать его так же, как и бывшего мужа, но он оказался другим. Чётко сказал, чего не может, как себя стоит вести и кто он такой. На следующее утро я уже завтракала с его женой. Собственно, соседний кабинет – доктор Рут Эйвери. Как-нибудь загляни к ней, она расположена к новым знакомствам.
– Он умер.
– Что? Ты… О ком? – взволнованно переключилась Сара, заметив, как Амелия уставилась в пол, – Амелия?
– Бен.
– Кто такой Бен? Почему тебя заботит его жизнь?
– Бен Пирс – мой бывший. Один из… Ну, и много же их было…
– Я не осужу тебя даже за тысячу бывших, Амелия, – сетовала Сара.
– В тот день я ощущала, что он умер, и он умер через несколько часов, по правде. Знаешь, типа репетиция закончилась, началась настоящая жизнь. Не понимаю, как это произошло.
– Ты ощущала…? – не слыша истинное значение слов Амелии, Сара снова пыталась найти нить, ведущую к распутыванию клубка.
– Варгас… Кажется, твои предки могли быть пророками. Сара, ты веришь в то, что не можешь ощутить или увидеть?
– Не знаю, возможно… Почему… – заинтересованно ответила она.
– Хорошо. Пообещай, что не сдашь меня в психушку и отключи запись. Об этом никто не должен узнать. Понимаешь?
– Ладно, я отключу, но буду делать заметки, без проблем? – взволновано поинтересовалась Сара.
– Иногда я вижу странные вещи… Чувствую их… Как бы сказать… – задумчиво продолжала Амелия, пытаясь подобрать слова, – мне приснилось, что он умер. Нет, во сне он был живой, но у меня появилось предчувствие: сейчас он прощается, и я его больше не увижу. Дело не в наблюдении за ним целыми днями. Сама знаешь, никто не хочет видеть довольно-лоснящихся бывших. Просто… Я не ожидала столь резкого поворота.
– А чего ты ждала?
– Что он будет жить лет до 50, женится на этой тупой девчонке, она мне очень не нравится, у них родится двое детей, и раз в несколько лет мы будем пересекаться в местном магазине.
– Какая официальная причина смерти? Как психолог я могу добавить, что, вероятно, у вас была сильная связь, если ты действительно это ощущала.
– Я знаю, – с недоумением взглянув на Сару, сказала Амелия.
– Извини, мне показалось, что ты не знаешь, поэтому…
– После сна я так и не смогла снова закрыть глаза, через несколько часов, когда я ехала сюда мне позвонила старая подруга. Они с Беном жили в одном городе. И сообщила мне, что он ночью впал в кому, и умер несколько часов спустя… Я не понятия не имела, что ответить, поэтому промолчала.
– Что ты испытала в этот момент?
– Ничего, – решительно ответила Амелия.
– Совсем? Может, были какие-то мысли?
– По приезду в офис я зашла на страницу его девушки, был свежий пост с датой и временем службы и в тот момент меня немного сломило…
– Это произошло до или после разбитого стекла?
– До… Кажется, до… – запуганно вторила она.
– Амелия, какие чувства ты испытывала перед тем, как схватила статуэтку?
– Растерянность, а затем резкую злость… Поэтому я и схватила статуэтку. Он подарил мне ее, как и эту цепочку, – достав из-под ворота водолазки цепочку из белого золота, Амелия покрутила ее перед Сарой, – он не был любовью всей моей жизни, какое теперь имеют значение мои чувства?