Но в бетонных муравейниках спрятана и еще одна важная идея, то самое неизбывное коллективное счастье, о котором я упомянул в начале статьи. Такое социальное устройство как муравейник, подразумевает незыблемый порядок и абсолютную одинаковость. Правда, у муравьев тоже есть свои касты, даже что-то вроде начальников. Но муравьями управляет не разум, а инстинкт. А инстинкт не знает таких понятий, как свобода и справедливость, потому начальники муравьям не в тягость, они просто пашут и не парятся понапрасну насчет чьей-то зарубежной недвижимости. Начальники, им положено.
А главное, социальное устройство муравьев не меняется миллионы лет, и если ты попал в касту муравьиной элиты – это уже навсегда, это как новое наследственное дворянство, к чему мы и идем семимильными шагами. Такие вот дела.
Правда, в конце упомянутого романа выясняется, что дом в тысячу этажей – это всего лишь лихорадочный бред больного человека. Оно бы, конечно, хорошо, вот только угрюмые новостройки, которые я вижу из окна, вполне, увы, реальны.
Александр Гречанинов. Страстная седмица
Два тысячелетия назад человечество придумало прекрасную сказку про человека, который открыл важную для людей истину и пожертвовал жизнью, чтобы люди в нее поверили. Человека звали Иисус Христос из Назарета.
И хоть многие считают эту историю былью, большой разницы тут нет. Став взрослыми, мы продолжаем верить в Золушку и в перерождение гадкого утенка, хотя знаем, что гуси не разговаривают, а тыква никогда не превратится в Мерседес Е-класса. Это я к тому, что смысл христианства, на мой взгляд, не столько в вере, сколько в нравственности.
Так вот в канун Пасхи я хочу заступиться за эту сказку, потому что РПЦ сделала все, чтобы трагическая история сына плотника из Назарета перестала волновать вменяемых людей, а церковный звон стал вызывать только раздражение. Но не будем забывать, что и Пасха и сам Иисус – это не отечественное изобретение и не собственность РПЦ, хоть мы и празднуем Пасху и другие праздники отдельно от всего мира. Бог с ними, с нашими иерархами, с их часами и квартирами, они исчезнут как нанопыль, а вот вечные ценности добра, справедливости и всепрощения останутся в веках.
Десять лет назад я снял фильм о жизни А.Т.Гречанинова, одного из величайших духовных композиторов, которого наша церковь не очень любила. Поначалу я полагал, что его не любила за духовную музыку советская власть, проповедовавшая атеизм, но потом понял – чепуха, в его травле государство и РПЦ были заодно. Они не любили его за то, что он хоть и уехал, но не сгинул за границей в безвестности, а был там принят, признан и любим, а его духовные сочинения исполняются на торжествах коронованных особ всего мира. Его не любили за то, что он не стеснялся писать и католическую музыку, ведь Бог един, какая разница. Да он и мусульманскую писал – и ничего. А, главное, он выступал за то, чтобы церковные обряды служили просвещению народа, а нашей церкви это ни к чему, ей нужны исключительно смирение и покорность. Мало ли какие крамольные мысли может навеять прихожанам музыка иноземного диссидента Баха? Нет уж, пусть лучше в церкви гундит что-то невнятное полупьяный дьячок.
Все это я отлично почувствовал, когда снимал этот фильм. Когда, скажем, скульптор Гриша Потоцкий – просто так, от сердца вылепил бюст Гречанинова, отлил его за свои деньги в бронзе, а московские власти еще и потребовали за установку этого бюста какие-то несметные деньги (это к юбилею-то композитора!), после чего Гриша подарил свою работу Русской Парижской консерватории, одним из основателей которой был Гречанинов. Когда потрясающая женщина Ольга Томпакова, продала концертный рояль и на эти деньги издала первую у нас в стране книгу о Гречанинове, а Первый канал ТВ, которому я по старой памяти предложил поучаствовать в создании этой программы, и который потом послал куда подальше, все пытался устроить себе под эту передачу какие-то заграничные поездочки. Гадость.
Вообще, судьба его творчества в России после отъезда в 1925 году – это готовый роман, полный подлости и благородства. Как наши деятели культуры не стесняясь крали его мелодии, он же далеко, а в это время Америка, его третья родина (второй был Париж), с детским восторгом отмечала все его юбилеи в Карнеги-холле. А на родине даже профессионалы были уверены, что Гречанинов, автор более чем тысячи произведения, среди которых симфонии, оперы и огромные духовных произведения, – писал только детские этюды.
Но больше всего меня поразила РПЦ, которая без всякого стеснения требовала деньги за съемки хоровой капеллы, которая исполняла произведений А. Гречанинова! И еще фонд культуры, который предложил мне перезахоронить прах А. Гречанинова, потому что, как они честно признались, под это дело есть бабки и очень хочется съездить в Америку. Фантастика! Так что стоит ли упоминать, что почти все его огромное музыкальное наследие роскошно издано на Западе, а у нас есть лишь несколько дисков. И что мой фильм, снятый к юбилею без копейки государственных денег, наше тошнотворное ТВ, включая даже канал про как бы культуру, не захотело показать даже бесплатно.
Впрочем, плевать, вся эта муть и мерзость сгинет, а искусство останется, оно вечно. Александр Тихонович хоть и родился в православной семье, но сам больше верил в разум и в великую силу искусства. И потому свое, наверное, лучшее духовное сочинение – «Страстную седмицу», он посвятил замечательной истории Воскрешения великого человека, принявшего мученическую смерть не за иконы и богатые поповские рясы, а за наше будущее.
Поколение Битлз: она любит тебя
Сегодня – Всемирный (с большой буквы) день Beatles. Именно с большой, потому что так было решено ЮНЕСКО – этим как бы министерством культуры человечества, и именно 16 января, потому что в этот день открылся ливерпульский клуб, в котором они выступили впервые. Хотя какой там день, куда правильней было бы говорить про эпоху Битлз, про столетие Битлз или хотя бы половину столетия, и уж точно про поколение Битлз. Особенно, если приглядеться к лицам людей, которые ходили слушать Битлз и в 60-е прошлого века, и в 10-е нынешнего, и сравнить их с посетителями концертов, скажем, Иосифа (так и хочется сказать Виссарионовича) Кобзона.
Западная музыка проползала к нам через игольное ушко КГБешных глушилок и все-таки проползла. За давностью лет я могу и ошибиться, но у меня осталось впечатление, что первые композиции Beatles и Rolling Stones появились сразу за сверхпопулярным твистом моего босоногого детства «Lets twist again» смешного Чабби Чекера, который был записан на рентгеновской пленке с чьей-то грудной клеткой и который мы обожали отплясывать на школьных танцах. Но исключительно в самых темных углах спортзала, чтобы не увидели бдительные комсомольские негодяи, ставшие впоследствии негодяями партийными, а затем и крупными дельцами от нефти и газа.
Конечно, с точки зрения тесного контакта с партнершей в волнующем крепдешиновом платье, танго про утомленное солнце было перспективней, но так уж получилось, что мы тогда выбрали твист, а потом и рок-н-ролл, ставший первой любовью, которая на всю жизнь. Если говорить высоким стилем, то волшебное явление Битлз, совпавшее с концом хрущевской оттепели, стало для нас входным билетом в жизнь. И еще важной эстетической прививкой от всяких там Пьех, Пугачевых и далее по длинному-длинному списку бездарей, который никак не хочет заканчиваться, хоть уже и наступил другой век.
И дело не в особой сладости забугорных ритмов, а в том, что мы впервые услышали музыку, которая объявила, что вся важная государственная чушь, все эти съезды, пленумы и мавзолеи – все это ничего не стоящий мусор, по сравнению с тем, что «She Loves You», что она любит тебя, хоть ты и думаешь, что потерял свою любовь, но она просила передать, что это не так и что ты – это то, о чем она думает… Разве не это в жизни самое главное?