– Делай что хочешь – заявил он отцу – а я без Марты в город не поеду.
Когда Марта рассказала своему отцу о предстоящем событии, тот понял, что для его любимой дочери это единственный шанс выбраться из этого тяжелого мира. Кругом шла война, парня на фронт не брали, да и Марта к Федору относилась с симпатией. Он благословил дочь. В областном центре Федор с Мартой сняли квартиру. Федор учился на филологическом и играл в студенческом театре, а Марта поступила в мединститут. Все у них складывалось хорошо, особенно получалась у Федора его театральная жизнь, и к окончанию ВУЗа его привлекали к работе в труппе областного драматического театра. Марта радовалась за успехи мужа, ходила на все его спектакли, дома с радостью обсуждала перипетии театральной жизни.
Победу они уже встретили в Москве, куда переехала молодая семья. Федор понравился московскому режиссеру, и тот его уговорил переехать в столицу на подмостки одного из московских театров. Марта закончила Московский мединститут и пошла работать в одну из правительственных клиник. На работе у нее тоже все получалось. Работала она ответственно, и несмотря на свою природную скромность и молодость, стала личным врачом одного из высокопоставленных правительственных чиновников.
В их семье родилась дочка, которую назвали Елена в честь мамы Марты. Родители души не чаяли в своем ребенке, тем более, что несмотря на трудности послевоенных лет они нужду не испытывали. Кремлевский паек, да театральная зарплата ставшего, несмотря на молодость, одним из ведущих артистов Федора, создавали прочность их домашнего быта. Их небольшая квартира, окнами выходившая на улицу Горького, около Елисеевского гастронома всегда была наполнена счастьем, радостью, весельем гостей, теплотой и уютом.
Родители Федора приезжали редко, отец Марты до 1953 года вообще не приезжал, даже письма не писал, боялся навредить дочери. Он к тому времени стал главным инженером леспромхоза, продолжал жить один и мало кто из земляков мог догадаться, что он и их директор Силантий Федорович были близкими родственниками. После 1953 года отец Марты приехал проведать дочь, зятя и внучку и пожив с ними немного, порадовавшись за счастье дочери, подался в родную Ригу, где оставались многочисленные родственники, останки предков и родовой дом, ставший к тому времени «Рижским домом юного творчества».
Он поселился в пригороде на хуторе, где жили родственники его брата, вышел на пенсию, разводил пчел. Он не мог сидеть без дела. Век ему достался длинный и когда он умер, достигнув 80-ти лет, его дочь уже работала лечащим врачом одного из руководителей страны. Федор стал народным артистом СССР, а внучка Лена училась в последних классах школы. Марта съездила на похороны отца, оставила родне деньги на памятник, походила по родной Риге и возвратилась в Москву, так и не рассказав никому, куда уезжала на неделю из столицы. Они приехали жить в красивый дом на Кутузовском проспекте, где жили «большие люди» страны. Лена ходила в «закрытую школу», окончила ее, и так же, как и мать поступила в Московский медицинский институт, к окончанию которого выбрала специальность психиатра. Марта устроила дочь тоже в Московскую больницу. И та, пройдя подготовку у лучших профессоров страны, а затем за границей, стала очень знающим специалистом в своей области.
На одном из праздников дома она познакомилась с Игорем – сыном замминистра иностранных дел, семья которого жила также в этом доме. Они познакомились, подружились, стали вместе проводить свободное время, занимались спортом. Их многое объединяло, и постепенно чувства друг к другу окрепли и переросли в большую любовь. Их свадьба была пышной и богатой, гости высокопоставленными, а подарки дорогими.
Связи Марты и отца Игоря помогли молодым решить жилищные проблемы. На их небосклоне все было безоблачно. Игорь стал, как и отец работать в МИДе, а затем перешел в одну из министерских внешнеэкономических структур. Часто ездил по командировкам, осваивал мировую экономику, а Лена, родив к тому времени сына Сашу, и оставив его на попечении нянек, стала осваивать новое направление в медицине – психотерапия – лечение пограничных психических состояний. Актуальность такой науки была велика, ибо Лена работала в кремлевской клинике с таким контингентом, психотравмирующие факторы которого нередко приводили к нервным срывам у всей страны.
Подающая большие надежды молодой доктор, при поддержке близких, создала прекрасное отделение, в котором могли поправить нервы или просто укрепить нервную систему многие наши руководители. Саша подрастал, Игорь рос по служебной лестнице, приближалось время перестройки. Несмотря на солидный возраст, Федор продолжал работать в театре, имел большой успех. Марта защитила кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию, стала профессором и совмещала в одной из психиатрических клиник.
Елена на своих сеансах, использую методики психоанализа, внушения, нередко узнавала те события, о которых все простые смертные вынуждены были узнавать из газет.
Анализируя услышанное, она прекрасно осознавала, что страну ждут экономические и политические катаклизмы, расслоение общества, перераспределение капитала и катастрофы. Рассказать это отцу или Игорю она не могла, так как они ни душой, ни своим естеством не принимали грядущие изменения. Отец всего себя отдавал театру, а Игорь чтобы заглушить метания души, начал потихоньку пить. Сначала он это делал в командировках, а затем уже и дома. Лена сколько могла боролась, а потом махнула рукой, только старалась, чтобы подрастающий Сашка не увидел пьянства отца.
Голова Лены была больше занята работой, она чувствовала, что приближаются времена больших экономических взлетов, она понимала, что головы ее пациентов, напряжение их нервной системы исходило из осознания надвигавшегося периода большого «экономического чуда». Кому надо было спасать «золото партии», кому-то думать о своем экономическом будущем, кто-то переживал о будущих хозяйствах наших богатых недр, заводов, фабрик.
Лена понимала, что в этом переделе не только много стрессов, но и то, что идут новые силы, новые хозяева новой жизни. Иногда на ее сеансах появлялись личности, имевшие большой авторитет, но не имевшие ни образования, ни высокой родни. В ее мир постепенно входил и «высший криминалитет». Общаясь с ними, выполняя свой профессиональный долг, она понимала, как уже много знает, как близки к ней «великие тайны» будущих обогащений, предстоящих путей «оболванивания» простого народа.
Она всем своим естеством чувствовала, что близка к осуществлению своего огромного желания – полной независимости, во власти денег. К тому времени она высокопрофессионально могла вводить своих пациентов в различные трансовые состояния, погружаясь во внутренний их мир. Не только корректировать различные отклонения, но и внушать им порой неожиданные подходы к различным жизненным ситуациям.
На пороге были уже 90-е годы 20-го столетия. Перестройка рухнула, так и не выполнив ни одной из своих задач, в стране как в лихие гражданские годы развивались политические катаклизмы и текли экономические потоки шальных денег, которые аккумулировались в определенных структурах или у определенных лиц, мышление которых или опережало время или хорошо срежессировало происходящее.
Лена прекрасно понимала, что общаясь с одной стороны с официальными владельцами страны, а с другой с «криминальными авторитетами», имеет прекрасный строительный материал, который пойдет на создание здания ее жизненного счастья.