Однако, прямо с порога, встречена была, что называется, не ласково. Федеральный служащий велел забрать обратно сверток, который был ею забыт у него на столе.
Курбанова, судя по всему, только теперь серьезно расстроилась.
Да и то, лишь за то, что:
– Наступил крах всем ее радужным надеждам по сокрытию счетов предприятия, где работала.
Уже потеряв всякую осторожность и нисколько не думая о последствиях, она протянула руку за вчерашним свертком, знакомо упакованным в белый листок канцелярского формата.
Свои деньги в свертке посетительница забрала и спрятала в собственную сумочку. Но уйти без проблем ей уже не удалось.
Распахнулась дверь и в ее проеме показались сотрудники правоохранительных органов, предъявившие санкцию на обыск посетительницы.
Как оказалось, накануне, получив от судебного пристава-исполнителя сообщение о попытке дать ему взятку, полицейские прибыли на место происшествия и обнаружили в свертке крупную сумму денег.
При пересчете оказалось, что в качестве взятки злоумышленница оставила после себя пять тысяч рублей – пятью купюрами.
Вот только уличить ее сразу не далось:
– Так как Курбанова ушла прежде, чем ее деньги были обнаружены.
И теперь следовало это сделать с применением всех возможных технических средств, применяемых в таких случаях.
Вначале все купюры были переписаны по номерам и сериям. Составлен протокол по их изъятию. Затем стопку денег вновь завернули в прежнюю бумагу, как было:
– В точном соответствии с планом оперативного эксперимента, разработанного с тем, чтобы с поличным задержать женщину, подозреваемую в совершении тяжкого преступления.
Кроме того, в кабинете установили записывающую аппаратуру, так что, весь новый разговор федерального служащего с бухгалтером управляющей компании происходил под контролем сотрудников МВД.
Действия Раисы Курбановой были квалифицированы:
«Как покушение на дачу взятки должностному лицу за совершение им заведомо, обстоятельствам».
Но если еще прежде минимальным наказанием за такое преступление был штраф от 2500 рублей, то к той поре вступил в силу Федеральный Закон «О внесении изменений в УК РФ, КоАП РФ в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции».
Так что были предусмотрены штрафные санкции, кратные сумме коммерческого подкупа или взятки.
Раиса Курбанова постаралась смягчить свою участь. И это ей удалось. Были учтены такие, смягчающие вину, обстоятельства, как раскаяние в содеянном преступлении, явка с повинной, активное способствование раскрытию нарушения закона, состояние здоровья и то, что прежде она не привлекалась к уголовной ответственности.
Суд назначил Раисе Курбановой наказание в виде штрафа в размере тридцатикратной суммы взятки – 150 тысяч рублей, который должен быть выплачен осужденной в доход государства.
Слепая ярость
Инвалид первой группы по зрению с ножом в руках отомстил своему обидчику за оскорбления.
…В частном секторе особенно подтверждается на деле поговорка о том, что купи не дом, а приобрети соседа. В том смысле, что, как многие проблемы, так и добрые дела могут быть связаны с теми, кто проживает рядом.
И в этом смысле не очень повезло тем, у кого за забором, из года в год, постоянно возникали скандалы и драки, происходившие на подворье Михаила Коршунова.
Вот и в то утро Нина Куликова ничуть не удивилась, когда услышала пьяную перебранку соседа с его постояльцами – совершенно слепым Виталием Морковиным и слабовидящей Татьяной Бовиной.
Потому что, соседке уже не раз приходилось наблюдать, как пьяный Коршунов поносил, на чем свет стоит, а то и вообще прогонял прочь из жилища инвалида, когда у того кончалась пенсия, бывшая, фактически, единственным источником существования всей компании.
Но, вскоре крики и площадная брань, которой виртуозно владел Коршунов, замолкли. Зато на пороге появилась крайне взволнованная Бовина с трагическим сообщением:
– «Слепой» зарезал хозяина дома.
Упоминание в таком контексте клички инвалида, по которой, лучше чем по фамилии, знали в округе Морковина, Куликова восприняла поначалу с недоверием.
Потому что знала Виталия, как человека, хотя и способного дать отпор, но не до такой меры агрессивного. Ведь, что ни говори, а полная слепота заставляла того быть довольно сдержанным и покладистым.
И вдруг такое?
Но в доме соседа, куда Нина поспешила проверить сообщение квартирантки, она, сразу же, убедилась в полной правдивости ее слов.
Коршунов полулежал в глубоком кресле без признаков жизни и в луже крови, набежавшей из глубоких ран, все еще кровоточивших на его голове и теле.
Куликова взялась за телефон.
На сделанный ею, звонок очень быстро приехала бригада «Скорой помощи». Старший по должности из медиков, едва глянув на страшные раны, зияющие на грудной клетке, не подающего признаков жизни, мертвеца, все понял без лишних слов.
Он тут же вызвал по мобильнику сотрудников правоохранительных органов, даже не пытаясь определить причину гибели несчастного:
– Было и так ясно, что без криминала тут не обошлось.
И ни он, ни приехавшие на место происшествия полицейские, на самых первых порах, почти не обращали внимания на подвыпившего пожилого старика, сначала бродившего по двору, а потом уверенно появившегося в комнате, где находился труп жертвы преступления.
Пока тот сам, с началом опроса возможных свидетелей, не сообщил:
– Это я совершил расследуемое убийство.
Первыми были произведены экспертизы двух, изъятых в доме кухонных ножей, чтобы определить, каким орудовал убийца.
Затем вскрытие показало:
«Всего жертве было нанесено семь ран при восьми воздействиях колюще-режущим орудием».
При том что самый страшный удар – в сердце был повторен так точно, что лишь дополнительное исследование установило двойное поражение главного жизненного органа.
Да и остальные удары были не менее жестокими. В том числе тот, которым убийца пробил височную кость.
И тут как было не сомневаться:
– Что так уверенно и без всякой жалости мог орудовать совершенно слепой человек, при этом с легкостью справившийся со зрячим, полным сил и моложе по возрасту, физически вполне здоровым мужчиной.
Но, психолого-психиатрическая экспертиза, которой подвергли подозреваемое лицо, все расставила на свои места.
Оказалось, что в характере Морковина, на фоне систематического пьянства, образовались такие особенности:
– Как длительное переживание негативных эмоций, обидчивость, мнительность и недоверчивость, болезненная ранимость в отношении критических замечаний в свой адрес с пониженными способностями сопереживания и сочувствия.
А также вспыльчивость и раздражительность как противодействие поступкам окружающих.
К тому же и единственная свидетельница убийства – слабовидящая Татьяна Бовина рассказала:
– Смутно рассмотрела, как Морковин, придя из кухни, придавил своим телом, сидевшего на кресле Коршунова и несколько раз с размаху ударил того предметом, который, как ей потом объяснили, был кухонным ножом.
Все остальное пояснил сам подозреваемый.
Оказалось, что утро началось в доме как обычно – с попойки. Выпить успели все, что приобрел на свою пенсию Слепой. Потом безработный Коршунов, за несколько лет проживания у него постояльцев, привыкший не только жить за их счет, но и срывать раздражение руганью и оскорблениями, завелся площадной бранью.
Только теперь отводил он душу больше на Бовиной, адресуя в основном ей грубости и проклятья.