Когда мы подошли к Обскому морю, то увидели на берегу бревно.
– Кто вперёд до него добежит, тому приз, – крикнула я и помчалась с горки на пляж.
Саша в два прыжка догнал меня, схватил за руку, и мы вместе с разбегу сели на бревно. Саша меня обнял и крепко поцеловал в губы.
Я замотала головой и оторвалась от него:
– А если кто увидит?
– Да никого тут нет! – муж ещё ближе сел ко мне и заглянул в глаза.
– Маша, я тебя так люблю! Ты даже не представляешь, как сильно! Уже год после свадьбы прошёл, а я всё не могу поверить в своё счастье! Неужели так бывает? А ты?
– Я тоже тебя люблю и рада, что вышла за тебя замуж., – в семье, где я выросла, никто не говорил мне о любви. Наверное, поэтому произносить такую фразу мне было трудно и непривычно.
– Вот только мне кажется, что Нина Даниловна не совсем приняла меня, хотя внешне ничем не показывает. Знаешь, я всё же побаиваюсь ехать к вам этим летом…
– Маш, перестань говорить ерунду! Мама к тебе прекрасно относится! В каждом письме, в основном, к тебе обращается, вроде я и не сын ей. Это я ревновать должен!
– Зачем? Давай лучше поговорим о предстоящем походе. Ты уже опросил своих ребят, кто готов с нами по горам-по долам?
– Нас будет семь парней и ты одна, как королева. Только Алик не сможет, он завербовался в экспедицию на Север.
– Как жалко! А из моих подруг все сразу отказались. У Дины скоро свадьба, Маринку в деревне ждут, бывшие соседки по комнате и вовсе на меня руками замахали – какой поход, если диплом на руках будет! Кто-то сразу приступает к работе, кто домой едет…
– Ну и хорошо, что руководить буду парнями, с вашим братом нелегко в суровых условиях, ведь придётся двести км пешочком топать по бездорожью, по буреломам и горным рекам. Ты сама готова?
– А чего мне бояться? Ты же со мной! – мы снова поцеловались, а потом, взявшись за руки, вернулись в общагу.
Время летело стремительно. В июне прошла защита диплома, а потом распределение на работу. В советское время каждый выпускник вуза должен был отработать три года в том месте, куда страна направит. Многие наши сокурсники остались работать в Академгородке, а нас с Сашей отправили вместе в Н-ск на закрытое предприятие. Его инженером с окладом в 115 рублей, меня – переводчиком с окладом в 110 рублей. Обещали премию, если хорошо себя зарекомендуем. И в договоре стоял пункт о предоставлении жилья в течение 2-3 лет. Это обнадёживало, потому что надеяться на покупку кооперативной квартиры нам не светило, не было у нас богатых родителей. Общежитие завод не предоставлял, поэтому перед последними каникулами нам нужно было найти съёмную квартиру или комнату.
Тогда не было ни интернета, ни газет с объявлениями. Комнату искали среди знакомых или просто заходя во дворы и спрашивая всезнающих бабушек, сидящих на лавочках возле подъезда. Нам сначала повезло, мы нашли благоустроенную отдельную комнату в трёхкомнатной квартире. Конечно, вместе с хозяйкой. Мы перевезли туда свои вещи, закрыли комнату и отправились в поход по Западным Саянам.
Если не считать, что на третий день похода я сильно подвернула ногу, и мы чуть не утопили одного из парней, то всё у нас получилось. Спуски и крутые подъёмы, непролазные заросли и бурные реки, снег на вершине одной из гор, форель в озёрах… и ни одной живой души в округе ста км! Вот она – молодость! Мы не побоялись пройти неизведанными тропами и даже мысли не допускали, что с нами что-то может случиться! После десяти дней похода мы вышли на трассу, сделали большой праздничный привал с тортом на костре, а потом разъехались в разные стороны на попутных машинах, как оказалось, расставшись навсегда. Нам с Сашей повезло – в сторону Абакана через Саяны, где мы недавно ходили, шёл попутный Камаз, затем мы пересели в автобус и добрались до посёлка его родителей.
Первым нас встретил Игорёк:
– Маша приехала! Ура! И Саша тоже! Мам, иди встречай гостей! – мальчик подрос и стал ещё более стеснительным, не дал себя обнять и поцеловать.
– Да какие же это гости, они свои, родные! – Нина Даниловна вытерла о фартук руки и по очереди нас обняла. – Вот, снова с рюкзаками! И хорошо! У нас ведь ремонт, спать вам негде. Или в сенцах, или в огороде ставьте свою палатку!
– Нам в палатке привычнее, – ответил Саша. – Покажи, где её ставить.
– Давай чуть позже, накормлю вас, потом располагайтесь. Я отпуск взяла, чтобы ремонт закончить, а Гриша на работе. Вечером придёт.
Игорёк немного освоился, доверчиво взял меня за руку. Мы вместе зашли на кухню, я села на скамейку, а он забрался ко мне на колени.
Здесь ничего не изменилось – та же печь с дровяным отоплением, те же табуретки и деревянный стол. Нина Даниловна, как и в прошлый приезд, налепила пельменей, в Сибири это было дежурным блюдом. Пельмени были большими и сочными, с настоящим мясом, без каких-либо добавок, кроме лука и чеснока. Таких пельменей мы с Сашей не ели с прошлого лета! От одного вида у нас потекли слюнки.
– Мам, так хочется твоих пельменей! Давай помогу бросать в кастрюлю!
– Да что ты, сынок, садись и тоже жди. Лучше расскажите, как поход прошёл.
– Всё нормально. Парни остались довольны, многие из них никогда в таких походах не были. Но все оказались надёжными, нытиков не было!
– А я? – мне так хотелось, чтобы Саша меня при матери похвалил.
– Мам, а Маша вообще молодец! И готовила нам, и стихи читала, и штопала, а на прощание даже торт испекла! Со сгущёнкой и изюмом!
– Правда?– удивилась Нина Даниловна, – вы и муку с собой брали?
– Немного, чтобы рыбу жарить. Из оставшейся я прямо в кастрюле испекла несколько коржей, смазала сгущёнкой и посыпала изюмом. Сама по ходу рецепт придумала.
– Видишь, какая придумщица! Мне с ней повезло, из топора кашу сварить сможет – Саше, видно, хотелось похвалить молодую жену.
– Вот и хорошо, – ответила свекровь и посмотрела на меня, – будешь готовить, пока мы с бабушкой ремонтом занимаемся. Полы Гриша перестелил, нам осталось стены побелить, да двери и окна покрасить.
– Так мы тоже готовы помогать! – воскликнула я с энтузиазмом.
– Нет, к чёрной работе я тебя не допущу, сами управимся.
За разговорами не заметили, как пельмени сварились. К ним обычно подавалась сметана и сливочное масло.
– Может, вина налить с дороги? Или чего покрепче?
– Не, ма, не хотим. Устали на перекладных. Сейчас покушаем, поставим палатку, да и поспим хоть немного.
– Конечно, отдохните! Вечером, когда Гриша придёт, тогда и по рюмочке за встречу выпьем!
Я промолчала. Одно слово «выпьем» в моей душе вызывало такой протест, что хотелось всем крикнуть:
– Да сколько можно пить? И зачем? Неужели нельзя обойтись без выпивки? Сколько горя она принесла в семьи! Сколько душ сгубила!
Но в чужой монастырь, как говорила моя бабуля, со своими порядками не приходят…
Почему я так часто вспоминаю бабушкины пословицы? Наверное, они вошли в моё подсознание и всплывают в самый нужный момент. Спасибо тебе, моя родная, что ты была в моей жизни! Без бабушкиной поддержки я, наверное, не выстояла бы в неравной борьбе за выживание. Не дай Бог такой судьбы ни детям, ни внукам! Ни друзьям, ни врагам!
В палатке, поставленной посредине огорода, мы прожили весь месяц, на удивление соседей и знакомых. Благо, июль и август порадовали солнышком, а дожди остались там, в Саянах – косые, прямые, проливные, моросящие, холодные и не очень, но шли они ежедневно, пока мы были в походе. Только на последнем привале с утра вышло солнце и дало нам возможность просушить палатку, рюкзаки и одежду. Видно, природа над нами сжалилась, услышав мою мольбу и стенания. Я не говорю, молитву, потому что в то время мы все были комсомольцами и атеистами. Я за весь поход не слышала от ребят, чтобы они вспоминали Бога. А вот дожди и слякотную погоду ругали иногда и крепким словцом, но только так, чтобы я не слышала. И всё же поход мы потом вспоминали с теплом и любовью…