– Значит, ты можешь изменять облик?
– Все намного проще. Этот портрет, да и большая часть истории о моей жизни моих рук дело. Когда я понял, что буду жить очень долго, то начал срочно заметать следы. Быть отшельником не круто.
– Стоп, стоп, чего-то я не понимаю, как это ты изменил историю?
– История вообще вещь субъективная и каждый трактует ее по-своему. Тем более что после очередной вылазки замок сгорел. Решив забрать кое-какие вещи, я неудачно уронил свечу. В пожаре несколько слуг увидели меня, вот тогда и начали рождаться слухи, что я восстал из мертвых. А так как при жизни я был далеко не ангел, то мои недруги очернили меня еще сильнее, создав монстра.
– Значит все сгорело, ты нарисовал портрет и выдал его за свой. В истории же остались лишь незначительные отголоски твоего существования, которые написаны твоими современниками. Твоя репутация и свидетельство слуг положили начало слухам, которые со временем все разрастались и становились все страшнее, – с задумчивым лицом выдал я, потихоньку складывая всю картинку. Дракула, благополучно кивал, ухитряясь при этом лежать и отхлебывать чай из кружки. Так стоп, а откуда у нас появился чай?
– Расскажи тогда все с самого начала. Интересно знать, как все происходило на самом деле.
– Это долго.
– А мы разве куда-то торопимся?
– Попытаюсь коротко изложить всю суть, а ты по ходу задавай вопросы, – кивнул граф.
– Значит, родился я весной тысяча четыреста тридцатого года в Валахии. Это небольшое княжество на границе с Трансильванией, хотя и это и так понятно. В замке ты-то был, а он почти не изменился. При рождении меня назвали Владиславом из семьи Басарабов. Мой отец был посвящен в рыцари дракона, так что почти все его звали Владислав Дракул. Позже это прозвище перешло и ко мне. Родителей я практически не помню. Мать рано умерла, а отец вечно пропадал в походах или на войне.
– Все считают, что ты родом из Трансильвании.
– Просто княжество очень маленькое и находится прямо на границе, потому более большой сосед его затмевает и растворяет в себе. Почти пять лет до совершеннолетия я жил в Турции. Это было самое страшное время в моей жизни. Из-за вечной войны с турками меня с братом подвергали жесткой муштре и пыткам, но именно они закалили меня и сделали тем, кто я есть. Когда каждый день смотришь в глаза смерти, то понимаешь, что либо покоришься и умрешь, либо пойдешь с ней рука об руку.
– Если вы воевали с Турцией, то зачем же было отправлять тебя туда?
– В тот момент было заключено перемирие, за которое султан потребовал пять тысяч мальчиков и меня в том числе. В конце концов, наше обучение закончилось, и всех нас отправили завоевывать наш дом. Дом, в котором мы родились, – при этих словах глаза Влада полыхнули таким огнем, что мне стало страшно. Я даже не мог представить, что человек может испытывать такую ярость и ненависть.
– Осенью тысяча четыреста сорок восьмого года мы вошли в столицу Валахии и захватили престол, но тут же обернулись и ударили по туркам, отбросив их далеко за приделы столицы. Все же их муштра сделала нас отличными воинами, но не смогла уничтожить любовь к родному дому. Увы, но к тому времени, мой отец и брат скончались при странных обстоятельствах. Так я потерял уже двух братьев. Сев на трон начал искать убийц, но был изгнан и объявлен предателем. Некоторое время я жил в Трансильвании, а затем в тысяча четыреста пятьдесят шестом году собрав армию добровольцев, снова пошел на Валахию. К сожалению, поход пришлось немного отложить, потому что правитель Трансильвании приказал нам помочь защитить Белградскую крепость от турков. Мы сделали практически невозможное. Прибыв раньше остальных, мы не только отбили армию, которая превосходила нас по численности почти втрое, но и отбросили назад.
– Значит, ты так и не занял престол?
– Почему же? В этом же году мы отбили столицу Валахии, – пожал плечами Дракула, будто в этом не было ничего сверхъестественного.
– Так вот к тому времени мой младший брат попытался свергнуть меня, организовав покушение, но был посажен на кол и перестал мне мешать. В то время я проводил особенно много казней, потому что смог, наконец, найти людей, которые участвовали в заговоре против отца и брата. После этого мое прозвище изменилось с сына дракона на сына дьявола. Так что я стал не Дракулом, а Дракулой. Дальше была война за Дунаем и тюрьма, правда в ней я не сидел двенадцать лет, как гласит история, потому что еще в первый год убил охранников и сбежал. Все это время я прожил среди простого народа, участвовал в боях, как обычный солдат.
– Слушай, ты за год успевал сделать больше, чем армия любой современной страны за десятилетие, – хмыкнул я.
– Просто тогда все было немного проще. Да, двигались мы медленнее, потому воины были в основном местного масштаба, но не было такой политической волокиты. Если кто-то пытался рассусоливать, его либо травили, либо просто убивали.
– М-да, веселое времечко.
– И не говори. Убили меня под Бухарестом в тысяча четыреста семьдесят шестом году. Причем убили подло, ножом в спину. Вернулся к жизни я далеко ни сразу, но вернулся. Тогда я ничего не понял, только спустя много лет, когда оказалось, что постареть мне не суждено. Потом был вышеупомянутый пожар, охота на моего убийцу и скитания по миру, – закончил рассказ граф. Кстати, каюсь, написал далеко не все, что он рассказывал, потому что отравленный алкоголем мозг запомнил далеко не все, что рассказывал Дракула.
– А как насчет Цепеша? – заинтересовался я.
– Это прозвище дословно переводится, как Колосажатель и оно появилось гораздо позже. Еще в Турции я уяснил, что это наиболее зрелищный и болезненный вид казни, потому именно им и пользовался, – пожал плечами граф, задумчиво глядя на небо, которое начинало неспешно светлеть.
– Светает, – заметил он, как бы мимоходом.
– А ведь шикарная история выйдет. Только вот названия пока не придумал. Это будет настоящий фурор, – зевнул я.
– Да, думаю, рассказ получится хорошим. Мне приятно будет перечитывать его, сидя у пылающего камина, но вот издать ты его вряд ли сумеешь, – услышал я перед тем, как уснуть.
Когда поезд остановился, Владислав исчез, точнее он исчез, пока я спал. Дом встретил меня тишиной и покоем. Недолго думая, я потратил остаток отпуска на написание рассказа, проклиная спиртное, на чем свет стоит. Именно из-за него мне не удалось вспомнить все до мельчайших подробностей, но это было и не особо нужно. Главное, то над чем я работал, долгие годы оказалось окончено, но самое приятное, что таким неожиданным образом. Увы, но в тот момент я глубоко заблуждался, полагая, что все уже закончилось.
Надо же мне было свернуть именно в эту подворотню, а ведь у меня было всего несколько жалких сотен, но пьяным гопникам это было совершенно безразлично. Теперь я, стоя на коленях, зажимал рукой текущую из бока кровь, видимо нож задел одну из артерий.
– Ты был прав. Я не сумею издать рассказ, – улыбнулся я в темноту немеющими губами, прежде чем осесть на грязный асфальт.
Послесловие
У горящего камина сидел молодой парень. Он вальяжно развалился в кресле, бегая зелеными глазами по строкам рукописи, прерываясь, только что бы отхлебнуть дымящегося кофе. Закончив чтение, он еще долго сидел, глядя на огонь.
– Хороший рассказ, жаль только автора, – еле слышно прошептал парень. На мгновение застыв, потряс головой и скривил губы в ехидной ухмылке.
– Старею, видимо. Уже и людей жалеть начал, – хмыкнул он, беря в руки чашку.
Миф в реальном мире
Крутой поворот
Все мы верим в сказки, особенно до определенного возраста. Кто бы мог подумать, что сказка вполне может стать былью. К несчастью, я уже вырос из того возраста, когда положено верить в эти самые сказки. Так что произошедшее стало для меня полной неожиданностью.