– Нет. Мы никому не говорили. Даже маме. Сообщили ей уже после свадьбы.
– И как она отреагировала?
– Особого выбора у нее не было. – Я понижаю голос. – Мама больше сердилась на то, что я не рассказала ей сразу. Она не понимала, почему мы так спешим со свадьбой. Ну а когда страсти поутихли, мама очень обрадовалась. Девочек она обожает.
– Девочки у тебя чудесные, и мама тоже. В смысле, наша мама. И Люк классный. У тебя прекрасная семья.
В голосе Элис сквозит печаль, и мне сразу становится стыдно за ту гордость, которую пробудили во мне слова сестры.
– Мы теперь одна семья, – говорю я. – Одна большая семья.
– Семья. Большая. Это здорово. – Уголки губ Элис приподнимаются в улыбке. – Семья.
Глава 8
– Может, ты все-таки сумеешь взять короткий отпуск? – спрашивает мама в воскресенье за завтраком.
Воскресенье – день неспешный. Не нужно бежать за стол строго в определенное время; все просыпаются, когда хотят. Девочки встали еще час назад и уже поели хлопьев и тостов. Теперь Ханна смотрит телевизор в гостиной, а Хлоя рядом развлекается с игрушечной кухней. Я не из тех родителей, которые заставляют детей посвящать каждую свободную минуту учебе и развитию.
– Прости, мама, но правда никак, – вздыхаю, намазывая джемом тост. – У меня в следующем месяце суд, очень важный. Сейчас мне нельзя в отпуск. – Я наливаю себе чаю. – Зато мы можем отлично отдохнуть сегодня. Давайте поедем в Брайтон. Покажем Элис достопримечательности.
Разочарование на мамином лице уступает место улыбке.
– Отличная мысль. Отведем Элис туда, куда я водила вас в детстве. Вдруг это освежит ее память? Набережная, пирс, улочки с магазинами. Поедим рыбы с жареной картошкой, мороженого. Девочкам тоже понравится. Да, давайте.
Я с улыбкой поглаживаю мамину руку:
– Мам, Элис ведь жила здесь совсем крошкой. Она может вообще ничего не вспомнить.
– Я знаю, – мама похлопывает меня по руке.
– Ты, главное, не огорчайся. И не дави ни на кого.
– О, похоже, я вовремя. Всем доброе утро.
В кухню заходит Люк и подхватывает тост с моей тарелки. Синие, зеленые и желтые пятна на руках мужа похожи на синяки. Он снова всю ночь работал над новым заказом.
– Как дела? – Люк целует меня в макушку и бредет к чайнику.
– В порядке. А как твоя картина?
– Кому сделать чаю? – предлагает Люк. – Марион?
– Нет, спасибо, – качает головой мама. – Нагрей воды и для Элис, она наверняка скоро встанет.
– Картина отлично пишется, малыш. – Он садится рядом со мной. – Какие планы на сегодня?
– Есть идея поехать в Брайтон. Показать его Элис. Ты с нами? Или продолжишь работать?
– С вами. Работа подождет. С удовольствием сделаю перерыв и глотну морского воздуха. А главное, побуду с семьей.
Вскоре в кухню спускается Элис. Я невольно приподнимаю брови и украдкой переглядываюсь с Люком. Из одежды на сестре только безразмерная футболка – хотя, на мой взгляд, она достаточно короткая. Ноги у Элис, конечно, красивые. Очень американские, длинные и загорелые; не то что мои – может, и длинные, но белые, как молоко. Элис наклоняется, целует маму в щеку, и футболка подскакивает еще выше. Люк отводит взгляд, сосредоточенно добавляет в чай лишнюю ложку сахара.
– Доброе утро всем! – Элис выпрямляется, запускает пальцы себе в волосы, приподнимает их над головой и отпускает.
– Доброе утро, дорогая, – отвечает мама. – Хорошо спала? Не было жарко или холодно? Как матрас, удобный?
– Конечно, – ласково улыбается ей Элис. – Постель прекрасная. Смена часовых поясов только сказывается.
– Садись, – мама выдвигает стул рядом с собой. – Чем будешь завтракать? Есть тосты, хлопья, пирожные. Клэр, будь добра, приготовь Элис кофе. Ты ведь больше любишь кофе, да?
Элис с улыбкой кивает.
– Спасибо, Клэр. Мне очень приятно.
– Не за что. – Я игнорирую скорбную усмешку Люка и откладываю тост.
– Можно мне тоже тост? – просит Элис. – У вас, наверное, нет арахисовой пасты и конфитюра?
– Где-то было варенье. – Я роюсь в буфете. – Вот.
Элис снимает крышку с банки, изучает содержимое. Потом морщит нос:
– Я воздержусь. Оно с кусочками.
Такая привередливость меня неприятно поражает, но я решаю не обращать внимания.
– Можно купить «Мармайт», – сообщаю я, заваривая для Элис кофе.
– «Мармайт»? – переспрашивает Элис.
– Даже не думай, – предостерегает Люк. – Паста из дрожжевого экстракта? Нет уж, ешь джем или варенье, это полезнее.
– Люк, может быть, ты глянешь в Интернете, где купить арахисовую пасту и конфитюр? – замечает мама.
– У нас дома столько всего! Наверняка Элис что-нибудь да понравится, – возражаю я, подавая сестре кофе.
Люку совсем не обязательно бежать куда-то сломя голову, чтобы удовлетворить американские вкусы Элис. Он вечно угождает маме, а она, по-моему, принимает это как должное. Я возвращаюсь к буфету и начинаю вынимать разнообразные баночки. Звон стекла о гранитную рабочую поверхность выдает мое раздражение.
– Джем. «Нутелла». Мед. – Я поворачиваюсь к Элис.
– Э, можно мед? – отвечает она, метнув взгляд на Люка.
– Местный мед, – рекламирует тот, передавая ей банку.
Потом поворачивается ко мне и делает большие глаза. Я пожимаю плечами, и мне тут же становится стыдно – мою маленькую вспышку злости заметили все взрослые в доме.
К счастью, мама спасает положение – заводит разговор о сегодняшних планах. Я смахиваю свое дурное настроение вместе с крошками хлеба и подключаюсь к обсуждению.
Элис рада предстоящему развлечению и тому, что поедут все.
– О, настоящая семейная прогулка. Наша первая прогулка. Ну, первая из тех, что я буду помнить.
Мама тепло улыбается.
– Не могу передать, как я мечтала о таком вот дне.
– Я тоже, – кивает Элис.
Погода удивительно теплая для середины октября, лишь легкий морской ветерок дует в спину, когда мы гуляем по набережной Брайтона. Люк везет Хлою в коляске, Ханна скачет вприпрыжку рядом с ним. Мы с Элис шагаем по обе стороны от мамы, держим ее под руки.
– Ты помнишь, как мы сюда приезжали? – спрашивает мама.
– Не особо, – морщит лоб Элис.
– А пирс? – показываю я, когда мы к нему приближаемся. – Мы часто здесь бывали. Нам покупали мороженое, мы с тобой бегали туда-сюда, глазели сквозь перила на воду внизу.
– Я водила вас на аттракционы в конце пирса, – подхватывает мама. – Ты была еще мала для каруселей, а Клэр каталась. Мы с тобой наблюдали за ней, сидя на лавочке.
– Простите, – говорит Элис. – Я и правда была очень маленькой, ничего не помню.
Мы идем дальше к пирсу, любуемся пейзажем. На галечном пляже пусто, отдыхающие давно разъехались, и прохладное осеннее солнце неярко поблескивает на серых волнах, мягко набегающих на берег.
К нам подбегает Ханна, Люк ждет чуть впереди.
– Мама, мама! – восторженно кричит она. – Папа отведет меня на вышку!
Неподалеку от пирса стоит брайтонская смотровая башня i360. Стеклянная капсула-платформа, похожая на бублик, скользит вверх-вниз по столбу высотой четыреста пятьдесят футов и предлагает шикарный панорамный обзор города и побережья. По крайней мере, так говорят. Я с высотой не дружу. Я побывала на башне вместе с Люком, когда ее открыли, но от ужаса все время простояла с закрытыми глазами.
– Ух ты! Можно мне с вами? – спрашивает Элис.
Ханна смотрит на меня – не знает, как правильно ответить.
– Вот здорово, правда? Если Элис пойдет с тобой и папой? – подсказываю я. Мы догоняем Люка, и я забираю у него коляску. – Мама, ты рискнешь?
– Пожалуй. Я уже давно настраиваюсь.
Они вчетвером входят через двойные двери в стеклянную платформу. Я вдруг вспоминаю фильм Стивена Спилберга «Близкие контакты третьей степени». Семью похитили инопланетяне, и по возвращении мои любимые будут уже другими людьми.
Я покупаю мороженое и съедаю его на пару с Хлоей, сидя на скамейке. Солнце висит низко, я отворачиваю коляску от ветра. Обзорная поездка занимает минут двадцать. Пока платформа медленно снижается, я подкатываю коляску ближе и жду у дверей.
Первыми появляются мама с Ханной. Они держатся за руки, и непонятно, кто кому помогает на лестнице. Ханна замечает меня, на лице расцветает широкая улыбка.