– Особенного? – задумался Алексей. – Я писатель…
– Писатель? – Александр скептически изогнул бровь.
– Начинающий, – покраснел. – Типа Самиздата там, Бумажного слона… В «Юный техник» рассказ посылал…
– «Юный техник»? – вновь дробь по клавишам, – это журнал такой? В каком номере была публикация?
– Не взяли…
– Бывает, но не стоит отчаиваться! А еще посылали?
– В «Науку и жизнь»…
– Взяли?
– Пока не ответили…
– Знаете, вполне может и прокатить как воспоминания будущего Акунина. Ну-с, приступим? – Александр встал, взял из открытого шкафа цветную папку, протянул Алексею. Подал дорогую ручку, – заполняйте анкету. Ручку можете оставить себе как подарок лично от меня.
Нажал кнопку на телефоне:
– Ярослав, зайди.
В дверь вошел молодой человек приятной наружности в светлом свитере.
– Это Ярослав, наш главный специалист, – отрекомендовал Александр, – он проведет предварительное тестирование на предмет оценки возможной монетизации вашей памяти, а я пока с вами прощаюсь. Удачи! Если что, то заходите даже просто так.
– Спасибо. До свидания, – Алексей шагнул к двери, но остановился и обернулся. – Скажите, а этот кактус?..
– Это мой талисман.
– Кактус?
– Нет.
– Шляпа?
– Нет, кактус в шляпе.
Алексей и Ярослав вышли. Александр нажал кнопку на телефоне:
– Сара, кто у нас есть из корреспондентов?
– Сейчас? Сейчас только Алсу.
– Это та, – почесал щеку, – которая в майке с красной пандой ходит?
– Да.
– А еще кто-нибудь?
– Посмотрю… Есть еще Августа из «Белого вестника», Саша из «Мира травы» и «сладкая парочка» Катя и Даша…
– Пускай все срочно едут сюда. У нас первый клиент на монетизацию памяти! Нужно будет взять интервью.
– Поняла. Вызову.
Александр залпом проглотил оставшийся в стакане коньяк, откинулся на спинку кресла.
– Господи! Первый клиент! А после интервью они валом повалят, косяками пойдут! Спасибо тебе, Господи!
Но голову, привычную ко всему, ни с того ни с сего окутал туман.
Колпино.
1 месяц до…
– Вот и всё, – радостно сообщил Ярослав, снимая с лежащего на кожаной кушетке подопытного мемори-трансформатор – шлем, похожий на тот, что носил злодей Магнето в комиксах. Разве только, что проводков побольше и светодиоды разноцветные мигают. Видимая часть айсберга – остальное оборудование пряталось в шкафах и тумбах. – Наконец-то наш новый клиент. Каково это, Сань, а?
– Что… что случилось? – протер остатки проводящего геля с висков. Посмотрел на неприятного типа в светлом свитере. Бейджик «Сбербанка памяти», Ярослав. Сухо, словно престарелая девственница, мозг выплюнул мысль: «Коллега». Конкурент или подчинённый? Друг, приятель, собутыльник, кидала?.. А, чёрт его знает…
– Санёк, ты совсем не аллё? – глянул с весёлым сочувствием. – Сейчас оклемаешься.
– А ты… а где Алексей? Журналисты? – опять нет эмоций. Странно.
– Говорил тебе, что нельзя так далеко забираться, – проворчал Ярослав, возясь с проводками.
– Вы о чём сейчас?
– Давай уже на «ты», – с непонятной обидой бросил Ярослав. – Я же тебя предупреждал, что какое-то время мышление будет страдать.
– Был… был же Алексей, – непонимающе качал головой Александр.
– Так, пора перестать тебя так часто пользовать, – нахмурился Ярослав, – на первое время дубляжей хватит.
Дубляжи…
Ах, да, дубляжи…
И запустился период восстановления, прокручивая перед внутренним взглядом картинки.
Поразительно, но додумался до всего именно Ярик – тихий мальчик-нейрофизиолог. Именно он продумал систему восстановления памяти. По сути, что он делал? Сканировал восприятие не полностью – выборочно, по какой-то хитрой схеме, а мозг подопытного по оставшимся «якорям» восстанавливал память заново. И можно было перезаписать ещё, а потом ещё, и ещё…
И продать. Вот для этого нужен был Александр.
Казалось бы, пара печатей, доступ к оборудованию – и клиент за клиентом идут сдавать память через добродушного трудягу-менеджера. Это если смотреть на бумаги. А на деле – один и тот же человек по нескольку раз. Но ведь ещё можно продать напрямую, там вообще никакие печати не нужны. Особенно хорошо, если желающие стесняются за таким идти в банк. А такое у Александра тоже было.
– Опять глюки? – понимающе спросил Ярик, привычно протягивая бутылку. Всё же друг.
Шумно хлебнув, Александр поморщился.
– Да, ерунда какая-то. Сделку в этот раз заключал, ничего интересного. Переработал, видимо. Что там, в какой раз «счастливое детство» записали?
– В девятнадцатый.
– Хорошо, – Александр поудобнее устроился на кушетке. Картинка потихоньку восстанавливалась, вытесняя недавний рабочий бред. – Как там остальное идёт?
Ярик сверился с записями.
– Скалолазанье не зашло народу, значит, его сдадим в банк под кредит. А вот…
– Нет, – отрезал Александр, сразу поняв, о чём речь. – Больше мы это записывать не будем. Сегодня, по крайней мере.
Помолчали.
– А я тебе говорил, у меня в детстве игрушка была, – зачем-то продолжил Александр, удивляясь себе. – Единственная… Кактус я в шляпе вырастил и таскал с собой. Даже не верю, что было такое…
– А брат? – спросил осторожно, будто на тонкий лед ступая.
– Не было у меня брата!!! – вскинулся. – Не было!!!
– Не было, так не было, – вздохнул. – До открытия ещё часа четыре, ты бы отдохнул, – серьёзно посоветовал Ярик. – А то работы много ещё. То кактусы у него, то драконы белые, – пробормотал в сторону. – Ты поспи лучше, пока восстановительный этап идёт.
«И идёт с каждым разом всё дольше и дольше», – озадаченно подумал нейрофизиолог, подгружая проводки к общему хранилищу и загружая новый memories-файл. – «Надо будет как-нибудь поглядеть, что мы там записали. Но вот это я точно сам смотреть не стану».
Колпино.
…пертурбации…
«Никакого вируса „Кактус“ не существует. Все случаи сбоев в работе финансовых memories-систем являются провокацией зарубежных спецслужб. Процессы передовой разработки находятся под строжайшим контролем, нет никаких поводов для беспокойства…»
Герман Оскарович Грех – выступление перед комитетом Госдумы, 18 июля 2024 года.
Кактус и Алексей стояли посреди серой затуманенной равнины, озаряемой частыми сиреневыми и зелеными всполохами.
– И вот это – хранилище памяти: склад осуществлённых мечт и человеческих пороков? – задумчиво поинтересовался Алексей. – Ради этого он меня угробил?
Иголки Кактуса довольно встопорщились и стали удлиняться, струнами вытягиваясь в сторону вспышек.
– Думал, будет зрелищнее. Ну-ка, посмотрим, что у нас тут…
Колпино.
…6 месяцев после
Серые городские развалины, ветер гоняет обрывки пластиковых пакетов и денежных купюр… Костер из веток засохших парковых деревьев возле разбитой витрины банка.
– Говорила ж, Михайловна, до добра весь этот прогресс не доведет, – поворачивая тушку крысы на вертеле, бывшем когда-то древком плаката, говорила старушка.
– И то верно, Владимировна, память они захотели монетизировать, – согласилась другая, плетущая из проволоки удушающую ловушку. – Буржуи проклятые!..
– Ничо, нас так просто не возьмешь, – третья сноровисто ощипывала ворону, – мы все переживем.
Свои огурцы – сочтемся!
Рассказ написан для конкурса «Черная метка 2018» сайта «Квазар». Вошел в сборник «Черная метка II». https://kvazar-fant.ru/book/53
– Мне какие-то уродцы с красными глазами снились, – за завтраком сказала мать, – спотыкались по огороду и жрали огурцы.
– И что? – зевнул отец.
– А то, что у нас кто-то огурцы подворовывает…
– Лица, лица-то рассмотрела? Кто?
– Не знаю, – мать, словно в телевизор, смотрела в чашку, – незнакомые…
– Наркоманы? – брат подкрался к матери и тоже посмотрел в чашку.
Они надолго замолчали, напряженно рассматривая что-то.
– Что там? – не выдержал отец.
– Вить, глянь, как чаинки плавают. Как узор какой.
– Тьфу на вас, малахольные! Огурцы кто-то жрет, а вы чай рассматриваете, как чукчи!
– А если чукчи воруют? – ухватился за новую идею брат.
– Да, Кать, – покачал головой отец, – надо было аборт делать. Он нас доконает. Сегодня у него чукчи огурцы воруют, а завтра его куры засерут.