– Работай, пока возможность есть, деньги зарабатывай, – сказал отец. – Копи, откладывай на квартиру и машину.
– Да я счет в банке открыл. Тебе, кстати, тоже советую. Будешь каждый месяц проценты получать. Удобная вещь. Тебе банк платит за то, что твои деньги лежат у них на сохранении.
– Ой, нет! – отмахнулся Тимофей. – Банки эти. Я лучше по старинке. У меня специальное место есть, тайное.
– В литровой банке в кухонной стенке за комодом, – Дима подмигнул матери.
Та заулыбалась и опустила взгляд в тарелку.
– Галя! Это что еще… То есть, это… Не, ты что, ему все рассказала?
– Да успокойся ты, – сказал Дима. – Мама мне ничего не говорила, про этот твой тайный тайник покрытый тайной, наверное, вся деревня знает.
– Это еще как – знают? – выпрямился на стуле Тимофей. – Откуда?
– Ты по молодости прятал туда четвертиночки и полулитры водочки, а теперь вот прячешь деньги, и думаешь, что обманул всех.
Галина смеялась и махала руками. Тимофей же покраснел и переводил взгляд то на жену, то на сына.
– Ты чего тут разгоготалась?! – не выдержал он. – А ты! – тыкнул пальцем в сына, – еще только раз заикнись про это все, ремня получишь!
Дима поднял брови:
– А ничего, что мне уже тридцать лет?
Тимофей пригрозил пальцем и выскочил из-за стола. Галина отсмеялась и потом сказала:
– Зря ты про его тайник заикнулся. Он теперь мне всю плешь проест.
– Нет, мам, правда, а что вы деньги в банк не положите? Проценты не большие, но хоть инфляцию отбить сможете.
– Ой, Дима, да много ли нам старикам надо? – она махнула рукой. – Знаешь, сколько раз я с ним разговаривала на эту тему. Сколько раз говорила ему, что и на старой машине нам можно ездить. Он же ведь только тут, по округе катается. В город на автобусе ездим.
– В этом наш папа, – покачал головой Дима. – А если продать старую машину, плюс ваши накопления. Вот вам и машина новая.
– Ой, нет! Лучше пусть продолжает складывать деньги в банку.
После ужина все устроились перед телевизором. Тимофей развалился на диване, Галина и Дима сели в кресла. Обсуждали субботнее шоу, Дима рассказывал, что как у него прошла трудовая неделя, Тимофей периодически вставлял комментарии в его рассказ, а Галина вздыхала и качала головой.
– Генка или Алина были? – спросил Дима.
– Алина на той недели приезжала в пятницу, – ответила мать. – Переночевала и в субботу утром срочно уехала. Не сказала толком ничего. Гены не было.
– Тот вообще может на три недели пропасть, не звонить и не писать.
– Генка, Генка, – вздохнула Галина. – Горе луковое.
По телевизору начались новости.
– Знаешь, мам, пока мы были маленькие, ты всегда говорила нам: «Ну-ка тихо. Дайте послушать последние известия». А я стоял и думал, когда будут самые последние известия.
– Тихо, дай последние известия послушать, – улыбнулась она.
И все трое уставились в экран. Симпатичная дикторша приятным голосом сообщала, что городе началось разбирательство по делу институтской типографии. Мошенничество, взятки, и угрозы молодому писателю.
– Сколько зарплата у ректора института? – спросил Тимофей. – Посмотришь на него, мужик солидный, и костюм на нем нормальный, заграничный. А все им, богатым этим, вечно денег мало. Молодец парень, что раскрыл всю их шайку-банду, а то бы продолжали бы тянуть из нас деньги.
– Ты-то здесь при чем? – удивилась Галина. – Тебя же это вообще никак не коснулось.
– Тихо! – шикнул Тимофей.
«Да начнется битва титанов!» – предвкушал веселый вечер Дима.
Но ничего не произошло. То ли родители перестали обсуждать мировые события, то ли ничего стоящего в этот раз по новостям не показали.
Часы над телевизором показывали половину десятого часа.
– Я спать, – Дима ушел в свою комнату. Расстелил постель. Дорога плюс свежий деревенский воздух, работа и домашняя еда лучше любого снотворного.
Утром его ждал завтрак из стопки масляных блинов, сметаны и сладкого горячего чая.
– Мам, а когда Генка или Алина приезжают, ты им тоже готовишь блины? – спросил Дима, окуная жирный блин в сметану.
– Алина больше оладьи любит, а Гена пирожки или вареники, – ответила мать.
– Я тоже люблю и оладьи, и пирожки, и вареники…
– Но не так сильно, как блинчики. Ешь и иди помогай отцу. Он уже в сарае копается минут двадцать, ждет, когда ты проснешься.
С завтраком пришлось поторопиться.
– Папа, а зачем мы новые шурупы вкручивать будем? На этих что ли не держится?
– Резинка иссохла вся, как дождь идет, так все сразу начинает течь. Бери шуруповерт и крути, – всучил сыну коробку с шурупами и вышел из сарая.
– Вот вечно он так, – бубнил Дима, поднимаясь по деревянной лестнице на крышу. Крутил шурупы, пока аккумулятор не сел. – Все, я закончил.
– Не закончил, – ответил отец. – В сенях стоит второй аккум на зарядке.
Схалявить не получилось.
Мать позвала обедать.
Тимофей и Дима зашли на кухню. Над тарелками вился слабый дымок горячего супа. Пахло курицей, лапшой и специями. В середине стола были хлебница, баночка сметаны и солонка, лежали пачка перце и аккуратно сложенные луковые перья. Галина нарезала тонкими пластиками сало. Бурлил электрический чайник. На плите в сковородке разогревались остатки блинов.
– Мать, твой сын не хочет помогать мне на следующих выходных, – пожаловался Тимофей.
– Он, так-то, и твой сын тоже, – ответила Галина. – Ты не можешь повлиять на собственное дитя? Что же ты за отец такой, которого слушаться не хотят?
– Понеслась, – Тимофей уселся за стол.
– Мама, не пытайся меня уговорить, – сказал Дима. – Он опять придумал вырыть яму, которую закопаем через неделю.
Галина посмотрела на мужа, потом на сына. Чуть слышно цокнула и подала им приборы. Принялись обедать. Обменивались мелкими пустыми фразами, подкалывали друг друга, шутили.
Пообедали. Дима собирался ехать.
– Спасибо вам за хлеб, за соль, за крышу над головой, – говорил он. – Спасибо, что приютили и не выгнали ночью на мороз.
Родители пошли провожать его до калитки. С матерью обнялись, отцу пожал руку и сказал, что возможно приедет на следующих выходных.
– Я же знаю тебя, папа, потом выслушивать целый месяц твои претензии. Пока!
– Пока! – Галина помахала рукой.
Стояли и смотрели ему вслед, пока Дима не повернул за угол. Пошли обратно в дом.
– Галя, ты мне вот скажи, откуда он узнал, что у меня в стене банка с деньгами? Ты ему растрезвонила, а?
– Да сдалась мне твоя банка! Ты как ребенок маленький.
– Я же только при тебе доставал эту банку, когда деньги складывал. Не помню, чтобы дети видели ее.
– Ты вечно хвастаешься, что копишь деньги на «Волгу». «Лучше этой машины ничего нет, никогда не было, и никогда не будет», – передразнила его Галина. – Волга, Волга, Волга. Как попугай… О, Васька! Где шлялся, паразит дымчатый?
– Мяу!
– Ага, оголодал, – Галина толкнула дверь. Кот быстро шмыгнул в сени. Тимофей ушел в сарай.
Открыла вторую дверь. Через секунду Васька уже стоял возле своих мисок и смачно чавкал. Галя внимательно посмотрела на него.
– Вроде целый. Значит, по девкам шастал. Хорошая у тебя жизнь, Васька. Пришел с блядок, поел и завалился спать. Проснулся и опять на блядки ускакал. И так каждый день.
– Ты с котом? – вернулся Тимофей.
– С котом… Чтоб мне так жить.
Коты собеседники хорошие, только иногда уходят не вовремя, или вообще спят. Васька – уличный кот. Четыре года он живет, и все четыре года, начиная с весны и до поздней осени, пропадает неизвестно где. Приходит домой только поесть и поспать на печной полке.
Галина наблюдала за котом. Тот поел, присел возле печки. Повертел хвостом и в два прыжка оказался на своей полке. Покрутился вокруг себя и улегся. Довольно замурчал, и через минуту уже спал.
– И долго ты будешь на него пялиться? – спросил Тимофей.
– Пойду и я посплю.
– Не ты одна.
Галина, как и кот, заснула сразу. Тимофей же долго лежал, смотрел в потолок, переворачивался с боку на боку и спустя тридцать минут погрузился в полудрему. Всхрапнул и открыл глаза. Спать больше не хотелось. Решил заняться чем-нибудь. Поднялся с дивана и заскрипел полами.