– Сара, начнем с танца, – сказал парень в черной бейсболке.
– Хорошо.
Я вернулась на несколько шагов назад в центр зала. Через несколько секунд заиграла моя музыка.
Танец – это сильные чувства, которым необходима воля. Я надеялась, что RnB мне в этом поможет. Я выступала в джинсовых шортах, майке и завязанной на поясе рубашке. В самом начале танца рубашка была отправлена резким движением в сторону. Волосы, как завершающая часть моих движений, дерзко поднимались вверх и так же опускались на плечи. Мое волнение быстро отступило, а кровь быстрее побежала по венам. В этот момент я уже не чувствовала взглядов, направленных на меня. Я слилась с музыкой, и весь окружающий мир растаял в ней. Я проживала очередную маленькую жизнь.
Упав на колени в один такт с музыкой, я закончила. Тяжело дыша, я посмотрела на моих сегодняшних судей, а затем встала. Парень в желтой майке посмотрел на того, что был в бейсболке, и он в ответ пожал плечами. Светловолосая девушка не сводила глаз с бумаг. Я заметила, как она что-то шепнула на ухо другой девушке.
– В каких направлениях вы еще можете танцевать? – спросил парень в бейсболке.
– В своем городе я танцевала хип-хоп и джаз-модерн. Когда переехала в Нью-Йорк, увлеклась RnB.
– Вы сами ставили хореографию? – спросила светловолосая девушка, наконец-то оторвавшись от бумаг.
– Да. Последние два года я ставлю хореографию сама. В Мемфисе я училась на хореографа. А на последнем курсе два раза в неделю по вечерам вела танцевальные занятия. Если команде понадобится моя помощь – я всегда готова.
– Вы давно в Нью-Йорке? – спросил парень в желтой майке.
Мне не понравился его предвзятый взгляд и уж тем более вопрос.
– Меньше года, – ответила я.
– Можете поделиться успехами? – не унимался он.
Заданный вопрос ввел меня в замешательство, ведь единственное мое достижение здесь – это повышение до старшего продавца в магазине одежды.
– Я занималась в труппе Шелдон Принстон, – соврала я. – В качестве запасной танцовщицы.
– Вы до сих пор в запасных? – подключился парень в бейсболке.
– Нет, поэтому я здесь. После неудачного выступления основного состава на конкурсе появились проблемы с финансированием, и численность труппы сократили, включая меня. Конечно, у меня нет огромного опыта в Нью-Йорке. Но я тот человек, который готов жить танцами днями и ночами. Я умею работать. Умею слушать и внимать каждое слово хореографа, потому что танцы – это моя жизнь, это мой воздух. Я готова учиться, если вы дадите мне такую возможность. Ведь не важно, где человек родился и в каком городе он учился танцам. Главное – наше желание и то, на что мы способны.
Я высказалась, и мне стало легче. Все, что я сказала, не считая своего участия в труппе Шелдон, было чистой правдой. Светловолосая девушка снова обратилась к своим бумагам, делая там пометки.
– Вы можете быть свободны, – сказал парень в бейсболке. – Результаты будут по итогам всего кастинга.
Когда я вышла в зал ожидания, меня тут же обступили ребята, ждавшие своей очереди. Они обрушили шквал вопросов, на которые у меня не было ответов.
– Не знаю, – ответила я на вопрос «Как считаешь, они возьмут тебя?». – По их лицам ничего невозможно прочесть. Сожалею, но мне больше нечего вам сказать.
Я прорвалась сквозь них к своей сумке, а ребята снова разбрелись по залу. Сев на корточки, я полезла в сумку за телефоном.
– Ловко ты от них отделалась.
Я подняла голову. Передо мной стоял парень в светлых широких спортивных штанах и черной майке-борцовке.
– Они атакуют так всех, как будто это может помочь, – добавил он.
– Их можно понять, – нащупав телефон в сумке, я встала.
– Джон, – сказал он, протянув мне руку.
– Сара. Номер тридцать четыре, – я указала на номер, который был на его груди.
– Да. Жду не дождусь. Скорее бы выступить.
– Какой стиль будешь танцевать?
– Я бог хип-хопа, – с улыбкой сказал он, разведя руки в стороны.
Для конкурента он был довольно милый и дружелюбный. От этой мысли я улыбнулась.
– И в каких стилях ты еще танцуешь?
– В смысле? – с интересом посмотрел на меня Джон.
– Они задали мне этот вопрос. Думаю, не стоит им отвечать так же, как ты сделал сейчас.
Джон снова улыбнулся, и я ответила взаимностью.
– Спасибо.
– Извини, мне нужно позвонить, – сказала я, показав свой мобильник.
– Да, конечно, – он собирался уходить, но остановился. – Кстати, организаторы не разглашались по этому поводу. Но один знакомый проболтался. На самом деле они хотят создать новую танцевальную труппу и вакантно шесть мест, а не одно.
– Не может быть! – громко сказала я.
– Только тсс, – Джон приложил указательный палец к губам, и я тут же скрестила два указательных на своих. – Это конфиденциально, чтобы разогреть в нас чувство соперничества. Им нужны три девушки и три парня. Теперь можешь звонить.
Он ушел, а во мне назревала бомба радости, которую с трудом пришлось сдержать. Три вакантных места для девушек, это значительно увеличивает шансы. Я тут же пробежалась взглядом по девушкам в этом зале. Конкуренция сильная. И теперь мне ничего не остается, кроме ожидания и мольбы. Мой танец уже исполнен.
Я вышла в коридор и позвонила Джен.
– Как у тебя успехи? – моментально спросила она.
– Я выступила, – я медленным шагом пошла по коридору. – Результаты будут в конце дня. Ты куда-то идешь?
– Я снова опаздываю. Это не важно. Они тебе что-нибудь сказали?
В трубке послышался сигнал машины и Джен закричала в ответ:
– Да, ладно тебе! Уже прошла!
– Они ничего не сказали, – ответила я, когда она вновь вернулась к разговору. – Но я им соврала, что работала у Шелдон на «скамейке запасных». Боюсь, что они узнают правду. Вряд ли они берут врушек к себе в команду.
– Да брось. Маленький блеф. Скорее всего, они ее не знают.
– Шелдон популярна.
– И что? – возражая, вскрикнула Джен. – Сейчас очень много танцевальных групп, и поверь мне, они многие не знают друг про друга. Даже если и знают, то вряд ли они будут ей звонить. В основном они все ориентируются на свое чутье, а не на рекомендации. Ты правильно сделала. Блеф никогда не помешает. Больше не могу с тобой разговаривать. Увидимся вечером.
– Ты придешь домой? – поинтересовалась я, возвращаясь обратно к залу.
– Клиф уехал в командировку, поэтому неделю буду жить дома. Все. Пока, пока.
Она выключила звонок, не дав мне сказать ей ответное «пока».
Не успела я закончить один разговор, мне тут же поступил звонок от Мэгги. Я смотрела на моргающий дисплей телефона без желания отвечать. И в самый последний момент нажала кнопку ответа.
Это был некороткий разговор. Несмотря на мой ответ, Мэгги не оставляла надежды уговорить меня. Я молча слушала воспевание прекрасных перспектив и своего будущего, которое почему-то они видели лучше меня самой. И в конце завершающий акцент – давление на материальную часть.
– Сара, – говорила она, – подумай, от чего ты отказываешься. У всех нас есть цели, но большинства из них не достигнуть без денег. А здесь у тебя будет возможность заработать. Я договорилась с Джоан. Она ждет твоего ответа до завтра. Подумай еще раз, хорошо?
– Хорошо. Обещаю подумать, – согласилась я.
Мэгги обрадовалась такому ответу, после этого мы закончили наш разговор. Я понимала, что отчасти она права. Если я хочу открыть собственную школу, мне потребуются деньги. Имеет ли значение, где я их заработаю? Нет.
Я вернулась в зал и, проходя мимо разминающихся ребят, не сводила с них глаз. Все зависит от сегодняшнего кастинга. Если я его не пройду, то наверное, стоит согласиться на повышение. Пусть это не идеальная моя работа, но она будет приносить деньги. Мэгги все же это удалось. Она зародила во мне сомнения, и я еще больше занервничала.
Сев на пол возле своей сумки, я надела наушники и включила музыку. Я надеялась, что она поможет приглушить мои переживания. Но с каждой минутой ожидание все больше становилось невыносимым. До разговора с Мэгги я не думала о том, что будет, если меня не возьмут в команду. Наверно, потому что была уверенна, что это тот самый день, когда все изменится. Но чем больше я смотрела на выходивших из соседнего зала танцовщиков, тем больше сомневалась в себе. Ближе к девяти часам вечера, я уже начинала подсчитывать свой доход в должности старшего продавца. А затем высчитала сколько денег я смогу откладывать каждый месяц и какую сумму накоплю за год. И все равно, это были не самые большие деньги.