«а вот и я – готовы?», широко улыбнулась.
В глазах отца ничего не поменялось, и он так же одобрительно улыбался. В то время как мама пыталась своей улыбкой скрыть застывшую в глазах грусть, навеянную из прошлого. В этот вечер я увидела их с другой стороны, и мое сердце сжалось.
Это был единственный вечер, проведенный в квартире Джен. Они поселились в гостинице, и наши встречи были ограничены свободным временем от моей работы. И чем больше было работы, тем меньше мы виделись.
Я снова осталась в зале одна, но сегодня мне не хотелось танцевать. Музыка приглушенно играла, и этот вечер был похож на осенний, несмотря на то, что за окном была календарная весна. Сидя на коврике перед зеркалом, я смотрела на совершенно другую девушку. Она не была похожа на ту, которая уезжала из Мемфиса. Девчонка с наивными мечтами, бросившая парня, наплевав на его чувства. Я посмотрела на наши отношения со стороны и поняла, как была несправедлива. Мне всегда в нем что-то не нравилось, и вместо того, чтобы сказать ему об этом прямо, я обижалась, заставляя его извиняться. И он просил прощения, даже если не знал за что, даже если это была самая нелепая ссора. Всем казалось, что мы идеальная пара, на самом деле нам давно следовало расстаться, но мы дотянули до трех лет, а потом я написала ему письмо и села в самолет. После этого он ни разу не позвонил.
Я посмотрела на часы. Прошло двадцать минут. Дин знает, что я буду здесь, но заставляет себя ждать. Если бы это был Мартин, я бы не ждала ни минуты.
– Ты еще здесь?
Я не шевельнулась, оставаясь сидеть на полу.
– Думала, что ты не придешь, – посмотрев на его отражение в зеркале, я добавила: – Не сомневаюсь в том, что у тебя есть на это причина.
– Я торопился, как мог, – сказал он, подходя ближе. – Может, ты все таки дашь мне свой номер?
– Был на выступлении? – спросила я, повернувшись к нему.
– Скорее на переговорах, – он сел рядом со мной. – Ты не обидишься, если я не буду вдаваться в подробности? Боюсь спугнуть удачу.
– Как хочешь, – пожав плечами, ответила я.
– Почему ты грустная? Что-то случилось? – его голос звучал бодро, и я улыбнулась, снова посмотрев на свое отражение.
Я ждала парня двадцать минут, не понимая зачем это делаю.
– Ты мне обещала танец, – весело сказал Дин. – Так что мы будем танцевать. Только не канкан.
Он достал из кармана черной куртки флешку.
– Где можно поставить?
Я указала на музыкальную аппаратуру.
Дин кинул свою куртку на пол, оставшись в белой майке с коротким рукавом. Его левая рука была полностью покрыта татуировкой. Я впервые увидела целостность всей картинки. В кафе мне показалось, что ближе к запястью изображены языки пламени, и не ошиблась. От предплечья сверху вниз тянулся мощный дракон, испускающий ярко-оранжевый огонь.
Он быстро разобрался с техникой и включил музыку на полную громкость. Резкие гитарные ритмы зазвучали со всей мощью наперебой с барабанами, но потом темп мелодии сменился на плавный и солист запел. Дин в такт музыки шел в мою сторону, играя на вымышленной гитаре. Подойдя ближе, он протянул мне руку.
– Что это? – спросила я, вставая с пола.
– «Нирвана», – крикнул он. – Сегодня вечер знакомства с роком.
В этот момент громкость усилилась, и солист еще громче запел – это был припев. Дин вновь начал играть на гитаре, которой не было. Он подпевал солисту, а его движения становились порывистее. И мне стало смешно. На втором куплете музыка вновь стихла, и Дин стал приближаться ко мне, тогда я отступила назад, продолжая смеяться. Я никак не могла поймать ритм, поэтому стояла на месте, прикрывая ладонями свою улыбку. Дин поманил меня руками, призывая танцевать. В начале второго припева я понемногу начала двигать плечами вперед и назад. И чем сильнее надрывался солист в песне, тем больше я начинала двигаться. На двух куплетах песня не закончилась, и в третьем куплете я вошла во вкус.
Это был выброс эмоций. Я прыгала и танцевала изо всех сил, что были, словно ты пытаешься освободиться от чего-то ненужного. Необъяснимая свобода чувств.
В какой-то момент он взял меня за руку, другой рукой притянул за талию. Его руки были горячими, а лицо было так близко. Я прикрыла глаза, восстанавливая дыхание. Его губы были все ближе, но он не торопился. На несколько секунд мы застыли, чувствуя дыхание, ставшее одним на двоих. Затем он слегка коснулся моих губ. Это было нежное и трепетное прикосновение, как будто по ним провели мягким перышком. После этого последовал поцелуй со всей страстью, которую я только что слышала в песне.
Его рука стала медленно подниматься вверх по моей спине. Все или ничего? Все, думала я, все. И не важно, что будет завтра.
Неожиданно для меня он остановился, и мне пришлось очнуться. Песня закончилась, а мы все еще были здесь, в центре зала, и наши объятия отражались в больших зеркалах.
– Сюрпризы не закончились, – сказал он. – Собирайся.
Мы вышли на улицу, где нас ждал черный изящный байк.
– Прокатимся по ночному городу? – весело спросил Дин, подходя к нему. – Настоящий зверь.
– Но сейчас холодно! – воскликнула я.
– Отказы не принимаются.
Он протянул мне шлем.
– Обещаю, что потом мы выпьем горячего кофе. Давай! Чего ты боишься?
Я выдержала его взгляд и надела шлем. Сев позади него, я крепко сжала руки на его талии.
– Прокатимся с ветерком! – сказал он, закрывая на шлеме визор.
Мы летели на бешеной скорости между машинами. Огни мелькали, превращаясь в единую полоску света, тянувшуюся вдоль дороги. Мы двигались в противоположную от города сторону. Выехав на свободную трассу, Дин увеличил скорость. Я почувствовала это по движению его руки и встречному ветру. Было ощущение, что мы оторвались от земли и летим туда, где нет границ. А впереди только нескончаемая дорога. Мы были похожи на пулю, пролетающую сквозь ночь. Поток воздуха и адреналин, наполняющий твое тело. Поворот за поворотом, и мотоцикл наклоняется в одну, затем в другую сторону. Он свернул на очередную дорогу, и мы вновь вернулись в город, полный огней.
Я вновь почувствовала биение своего сердца, когда мы остановились возле кофейни. Адреналин заставил работать его на всю мощь. Голова кружилась, и я не сразу смогла встать на ноги. Дин подхватил меня и, убедившись, что все в порядке, ушел за кофе. Неподалеку была набережная, и мы проехали к ней.
– Через двадцать минут мост начнет подниматься, – сказал Дин, когда мы подошли к парапету. – Мне нравится на это смотреть. Все машины останавливаются, потому что больше нет дороги. Водители нервничают, что попали в неудачный момент. А мост не торопится, он плавно поднимает свои крылья, пропуская корабли. Он дает возможность людям в машинах немного притормозить. Он будто говорит: «Не спешите. Переведите дыхание, а потом продолжайте свой путь, длиною в целую жизнь», – он говорил, не сводя глаз с моста. – Непрекращающаяся гонка. Согласна?
– Они переводят дыхание и вроде бы уже спокойно ждут, когда вновь откроется дорога, – продолжила я. – И как только загорится зеленый, они нажмут на газ и, рискуя, на всей скорости, будут пытаться догнать то время, которое ушло. Вместо того, чтобы просто его отпустить.
Он перевел задумчивый взгляд на меня.
– Ты замерзла?
Я отрицательно покачала головой, сделав глоток кофе.
Улыбнувшись, он обнял меня, и мы молча наблюдали за тем, как корабль проходит под мостом.
– Сара, я должен тебе признаться, – сказал Дин, когда все закончилось.
Я с сомнением посмотрела на него, и он опустил голову, пряча глаза.
– В чем? – спросила я.
– Это не мой байк, – с сожалением произнес он. – Я его украл.
Я почувствовала, как мои глаза округлились, и представила, как мы весело катим на ворованном мотоцикле по Нью-Йорку.
– Ты что? – заикаясь, спросила я. – Что ты сделал?
– Шучу, – и он рассмеялся. – Неужели ты поверила?
Дин попытался меня обнять, но я оттолкнула его.