– Угощайся! – Мохаммед придвинул Лине блюдо со сладостями. – Я их привез специально для тебя.
– Спасибо, милый, очень вкусно.
Сладости действительно были вкусными и таяли во рту.
Мохаммед налил еще по бокалу шампанского.
– За любовь!
– За любовь!
Ну и что с того, что любовь будет жить, может, всего один день. Она присутствовала в комнате, и они оба чувствовали это!
– С Днем святого Валентина! – Мохаммед протянул Лине золотистую коробочку.
– Спасибо! – смущенно заулыбалась Лина.
Она открыла коробочку и достала флакон духов. Аккуратно открыв его, нанесла несколько капель на запястья и на шею. Комната наполнилась сладким ароматом сандала и лотоса.
– Боже мой! Какая прелесть!
– Это ты у меня прелесть! – Мохаммед, как фокусник, извлек из пакета рубиново-серебристый шарф и набросил ей на плечи. Потом достал изумрудный шелковый платок и повязал на голову.
– Милый, ты просто балуешь меня!
– Нет, это ты балуешь меня! – Он нежно обнял ее за плечи и уложил на красное покрывало.
Комната, перенасыщенная запахами, яркими цветами и звуками, поплыла перед женскими глазами.
– Как хорошо! – Последнее, что увидела Лина, были его жаждущие близости глаза.
Его язык проник глубоко в ее рот, дыхания спутались, и нечто большое и твердое уперлось в живот.
В одно мгновение в сторону были отброшены и шарф, и прекрасный платок, и кофточка с юбкой. Лина осталась только в чулочках и нижнем кружевном белье. Но вот и ее шикарная грудь на воле. Мохаммед сорвал с себя рубашку, торопливо освободил низ и могучим натренированным телом пригвоздил женщину к старинному ложу. Страстно впился в ее губы, перекрывая доступ кислорода и как бы пытаясь соединиться с ней в одно целое. Возбужденный мальчик воткнулся в пещерку между ног, еще не решаясь проникнуть внутрь. Лина была во власти этого молодого красавца. Она даже не решалась открыть глаз, полностью подчинилась его молодой силе и растворилась в ощущениях.
Вдоволь напившись ее дыханием, Мохаммед переместился ниже, и с жадностью принялся целовать, ласкать и облизывать ее красивую белоснежную грудь!
– О Аллах! Какая грудь! Какая грудь!
Насладившись грудью, он, покрывая поцелуями живот, опускался все ниже и ниже.
Нет, он определенно хотел растерзать ее на мелкие частички и съесть, полностью, до последнего кусочка.
Одним рывком Мохаммед сорвал ажурные трусики, оставив Лину в одних чулках. Он широко развел ее ноги, пальчиками раздвинул половые губки и принялся рассматривать вожделенный цветочек. Потом указательным пальцем снял несколько капелек ароматного нектара и попробовал его на вкус.
– О! Как вкусно! Какая ты сладкая женщина! Я хочу выпить тебя до дна!
С этими словами он припал к ее истекающей вожделением плоти.
Мохаммед был искусным любовником, поэтому знал, что оральные ласки не терпят грубости и суеты. Сначала он точечными, порхающими прикосновениями принялся стимулировать клитор, как бы дразня и еще больше распаляя любимую женщину. Прикосновения становились более настойчивыми и ощутимыми и, наконец, достигли именно той силы и ритма, когда Лина начала выгибаться, подрагивать и шумно дышать.
– О! Милый, да! Да! Да-а-а!
Он несколько раз доводил ее почти до вершины, но умело отодвигал оргазм, переключая ласки на другие части промежности и внутренней стороны бедер.
– Сжалься, повелитель!!! – запросила пощады Лина.
В это самое мгновение Мохаммед приник к набухшему клитору, ритмично вибрируя языком и доводя Лину до полного исступления!
– Да! Да! Да! – Женщина забилась в долгом и ярком экстазе.
Мохаммеду хотелось приникнуть к ее щелочке и испить весь нектар до самого дна, но он был нужен для более важного дела.
Пока Лина не пришла в себя, он подложил ей под попку заранее приготовленный валик, развел ноги, и его крепенький мальчик совершил нежное, но решительное вторжение в разгоряченную пещерку.
– А-у-у-у! – закусив губы, глухо застонала Лина. Ей еще никогда не приходилось принимать такого богатыря в свое лоно.
– Любимая моя!
Мохаммед позволил пещерке немного освоиться и продолжил движения, медленно, но уверенно наращивая темп.
– Любимая моя! Любимая моя! Тебе хорошо?
– Да! Да! О, да…
Это было похоже на катание на американских горках. Когда он входил в нее, то просто захватывало дух, а когда выходил, была мгновенная передышка, чтобы ухватить порцию кислорода.
Но чем дольше это продолжалось, тем меньше у Лины оставалось сил сдерживать эмоции, и, наконец, его животный рык слился с ее криками. Два сильных темперамента совокуплялись с такой силой, что время просто остановилось, нарушив все законы физики, старательно выводимые до этого момента умнейшими головами человечества. Потому что нет ничего выше силы, влекущей в объятия друг друга мужчину и женщину, силы, являющейся гарантом зарождения новой жизни на Земле.
Мохаммед с рычанием излился в Линину пещерку, полностью наполнив ее теплой душистой спермой как раз в тот момент, когда Лина содрогалась всем телом от очередного оргазма.
– Любимая… Любимая… Любимая моя…
Линины белые волосы разметались по красному атласному покрывалу, свечи застенчиво подрагивали на комоде, а музыка звучала… звучала… звучала…
И хорошо, что дом был старый, с толстыми стенами, и большинство его жителей были еще на работе, а то бы многие из них решили, что настал преждевременный конец света…
Антракт длился недолго. Лина почувствовала, как его рука нежно ласкает ее грудь.
– Солнце мое, ты так прекрасна! Тебе хорошо?
– Да, милый, и в Эдеме не могло бы быть лучше. – Она приоткрыла глаза и нежно улыбнулась ему.
– Ты совершенство, ни с одной из женщин мне не было так хорошо, как с тобой.
– Спасибо, дорогой, ты тоже, вне всякого сомнения, лучший.
Мохаммед помог Лине подняться, набросил на плечи кашемировый шарф и разлил остатки шампанского по бокалам.
– Я хочу выпить за тебя и за продолжение нашей дружбы. Обещай, что приедешь ко мне в гости. Я оплачу твой отдых, и мы еще, пусть пару недель, но сможем побыть вместе.
– Да будет так! О мой повелитель! – Ей и самой хотелось продолжения.
– Спасибо, госпожа сердца моего!
Звон хрусталя пронзил пространство комнаты и, просочившись сквозь толстые занавески, растворился за окном.
– Одну минутку. – Лина поцеловала его в губы и скрылась в ванной комнате.
Она привела себя в порядок, узлом завязала на бедрах шарф, а на лицо набросила шелковый платок. Получилась этакая восточная скромница наложница, с закрытым лицом и обнаженной грудью.
Под звуки арабской музыки Лина выплыла из ванной и, покачивая роскошными бедрами, в танце переместилась на персидский ковер. Мохаммед прибавил звук, с любопытством ожидая продолжения действа.
Он вальяжно возлежал на красном атласе и походил на египетского фараона: бритый череп правильной формы, маленькие глаза-угольки, тонкий нос, пухлые губы, крепкий накачанный торс, красивые сильные руки, смуглое матовое тело.
Лина в такт музыки совершала танцевальные движения, которым научилась в прошлые разы посещения Египта. Бедра ритмично покачивались из стороны в сторону, руки напоминали крылья птицы и то поднимались, то плавно опускались вниз, грудь вожделенно двигалась от участившегося дыхания.
Восточные танцы для того и были придуманы, чтобы ублажать мужчин, и этот танец, исполненный белой взрослой женщиной, просто околдовал Мохаммеда. Его мальчик снова наполнился желанием и поднял свою красивую головку.
Лина в танце подплыла к кровати, жестом предложила Мохаммеду лечь на спину, удобно устроилась на коленках между его ног и впустила его мальчика под свой изумрудный платок.
О, что за чудо открылось перед ее глазами: толстенький, крепкий член торчал в ожидании нежности. Никогда ей не доводилось видеть подобной красоты. Она облизала его головку, расцеловала стерженек и крупные яички, потом, не без труда, впустила этого богатыря в свой ротик и принялась за приятную работу.