Ведёт к смиренью взбалмошный порыв.
И кружится листва легко и плавно,
Тропинку для надежды золотом накрыв.
Украинский художник Олег Михайлович Караваев. «Осень в парке»
То лето было вовсе не печальным…
То лето было вовсе не печальным,
И не было предчувствия беды,
И песни пелись звонкие, венчальные,
В цветах тонули дивные сады.
Вы подарили мне жемчужное колечко,
Сердечко замирало от любви,
И бабушка вздыхала на крылечке,
И прятала слезиночки свои.
Ах, жемчуг подарили Вы к разлуке,
Надев кольцо, осталась я одна:
Другой с любовью нежно жмете руки…
Теперь забыть навек я Вас должна.
А бабушка вздыхала на крылечке:
«В разлуке жемчуг не спеши винить,
Ты сохрани жемчужное колечко,
А сердце сможет снова полюбить…»
То лето было вовсе не печальным,
В цветах тонули дивные сады…
Сверкали ваши кольца обручальные…
Как молоды тем летом были мы…
Меж гор в шале живу я много лет…
Меж гор в шале живу я много лет,
Сюда лишь птицы прилетают с ветром,
Здесь теплым солнцем камень гор прогрет,
В оранжевых лучах, сверкая фиолетом.
А у подножья гор – разлив цветущих трав:
Алиссум желтый манит теплым светом,
Синь колокольчиков колышется как шарф,
Астильбы свечи рдеют алым цветом
Бежит среди цветов хрустальная река,
Разлившись на ручьи, широкие потоки.
И средь воды стоят цветные острова
В оградах низенькой серебряной осоки.
Здесь – райский уголок вдали от суеты,
И здесь царит любовь, творящая мечту…
Когда-нибудь сюда ко мне приедешь ты…
Поторопись, мой друг, увидеть красоту…
Вам моих рук не пожимать…
Вам моих рук не пожимать,
В объятьях нежных не тонуть,
И мне на ушко не шептать,
Что все пройдет когда-нибудь…
О! Вы пойдете не со мной,
Вдыхая трав хмельной дурман,
И позовёте стать женой,
Сломав травинку пополам.
Вам моих дум уж не узнать,
Теперь я – книга под замком.
Страниц моих Вам не читать,
Язык любви Вам не знаком.
О, Боже мой, какая боль!
Мне Ваших ран не залечить.
Господь для Вас мне дал любовь,
А Вы с другой решили жить…
Вам моих губ не целовать,
Их сладость Вам не суждена.
Вы не хотите побеждать,
А мне победа не нужна.
Английский художник Фредерик Джон Ллойд Стревенс. «Женский портрет»
Глядело солнце с синих гор
Глядело солнце с синих гор
И пряталось за облаками,
А на земле горел костёр,
И согревало сердце пламя.
Молитва ввысь неслась с мольбой,
Глаза влажнели в откровенье,
И вот уж месяц голубой
С небес взирает на моленья.
Спадает ночь, идёт заря…
Что ж сердце не нашло отрады?!
Быть может, все надежды зря?!
Быть может, здесь смиренье надо?!
Горят костры по всей земле,
И согревает души пламя…
Кружат слова в небесной мгле,
Сердца для жизни выбирая…
К тебе вела меня судьба…
К тебе вела меня судьба…
Остановилась у порога,
Сказав: «Любовь всегда права!»,
Посторонилась лишь немного,
Чтоб я вошла,
И рядом встала.
Я оробела, и молчала,
Забыла все молитвы Богу…
А ты подумал: «Недотрога!»
И вышел тут же из дверей
Нас разделить за сто морей,
Искать других утех, забав,
Земных потерь себе набрав…
С тех пор с тобой уже на «вы».
Я в Вашем сердце поселилась,
Не потускнела,
Не разбилась…
И в моём сердце – только Вы.
Другому там совсем нет места.
Как ни крути: любовь права —
Ей не страшны года, молва…
И не просватана невеста…
В одно два сердца не слилось,
Но сквозь моря одним всё ж билось,
Вобрав всех радостей блага,
Небесная Любовь случилась…
Забытый всеми, старый дом молчал…
Забытый всеми, старый дом молчал.
Который день здесь тишина звенела.
Раскрытый календарь ещё чего-то ждал,
Но дата счастья выцвела, истлела…
Сквозь щели в окнах ветер в дом врывался,
По половицам добегал до двери,
Стучал щеколдой, охал и метался,
Выл сквозняком от боли и потери,
Бродил по дому, раздувая шторы,
И перелистывал газетные страницы,
И в пыльных зеркалах не отражались взоры
И пустовала клетка от волшебной птицы.
А было время, здесь звенели трели
Волшебной птицы, что светилась счастьем
И двое в доме жили и старели,
Не зная бед людских и облаков ненастья…
Но птица счастья так непостоянна,
А волшебство её всегда любовь рождает…
И в доме старом тихо, бездыханно,
И волшебство сюда не долетает.
Вы уезжаете легко и так безжалостно
Вы уезжаете легко и так безжалостно,
Меня Вы не успели полюбить.
Вы посмотрите на меня ещё, пожалуйста,
Ещё успеете лицо моё забыть.
Вы уезжаете совсем без сожаления,
Вас манит вдаль морская синяя волна.
И где-то на просторах заблуждения
Вам встретится неверная жена.
Вы уезжаете, любви моей не ведая,
Киваете и машете рукой.
А сердце моё, счастьем не согретое,
Узнает грусть-печаль и непокой.
Русский художник Владислав Анатольевич Нагорнов. Из альбома «Русские красавицы»
Луна светила в башню замка…
Луна светила в башню замка
И отражалась в зеркалах,
И отражалась в них цыганка
В цветастой юбке и шелках.
Монисто на груди горело
И шаль с кистями с плеч ползла,
Овсянка в клетке славно пела
И ночка звёздная плыла.
Браслеты тонкие звенели,
Монисто вторило им в такт
И складки юбки шелестели
И нежностью цвели уста.
Цыганка клетку приоткрыла,
Овсянку на руку взяла,
И с поцелуем отпустила
И ручка в кольцах замерла.
И падали на замок росы —
Луна светилась в небесах
И серебром катились звёзды,
И таяли на волосах.
В волнах качается плеяда звёзд
В волнах качается плеяда звёзд,
И серебрит луна прибрежную осоку,
Под ветром клонится, шурша, рогоз,
И где-то в темноте журчит протока.
А над протокою нагнулся вяз,
И ветви в воду опустил, как плети,
Столетний камень там в песке увяз,
На берег брошены рыбачьи сети…
Чуть в стороне на тонком тростнике
Притихла славная певунья – камышовка.
Днем трель её неслась вниз по реке
Рассказывая, как ловила рыбу ловко.
На берегу рыбак ночует у костра,
Мерцает огонёк газетной самокрутки
Шуршит рогоз под ветром до утра,
И на ночь прячутся в осоке утки.
Волна накатит на седой валун
И закачает прядь цветущей ряски,
Насыплет в рябь воды с десяток лун
И зажурчит от нежности и ласки…
Будто лапами ели коснулись стекла…
Будто лапами ели коснулись стекла,
И на окнах – морозный узор.
Вьюга легким снежком тихий дом замела,
Ночь раскинула звездный шатер.
Тёплым солнцем пылают в печке дрова,
Пляшут блики огня на стене.
Неотправленных писем сгорают слова,
Вздох не слышен в ночной тишине.
Доживает свой век среди елей и мха
Не жена, ни подруга, ни мать.
Лишь заходит зима в серебристых мехах,
Чтобы волосы ей целовать.
И мечты не звонят в колокольчик любви,
И огонь страстных чувств поутих.
Но молитва все так же кого-то хранит,
И свеча тёмной ночью горит.
Заметет вьюга за ночь узор на стекле,
Лапы елей нагнутся к окну.
Угольки в теплой печке мигают во тьме,
Ворох слов превращая в золу.
В саду Её Величества цвела сирень
В саду Её Величества цвела сирень,
Играл оркестр дворцовый под платаном,
Теплом дышал погожий майский день
И накрывали чай в беседке у фонтана.
Все ждали Вас с депешей от посла,
А я ждала, чтоб только б Вас увидеть…
Мой милый друг, разлукам нет числа,
А при дворе без Вас меня легко обидеть
В камзоле бархатном прошли Вы через сад,
И передали свиток, вставши на колено…
А время медлило, растягивало такт,
Сливая взгляды наши откровенно.
И нет Вам времени на отдых и покой,
Лишь долгий взгляд и грустная улыбка…
Вы лишь помашете мне издали рукой
Я прошепчу Вам вслед слова молитвы.
В саду Её Величества шуршат шелка,
Выводит контрабас охрипшее легато,
Кивают гроздьями сирени облака,
Дурманя головы нежнейшим ароматом.
Русский художник Владимир Сергеевич Первунинский. «Чаепитие в сиреневом саду»
Уж ночи в августе темнее…
Уж ночи в августе темнее,
И чаще дождь приходит в сад,
Рябина ярче пламенеет,
И чертит в небе звездопад.
В плетеном кресле у камина
Сижу за пяльцами в мечтах
Я Вами не была любима,
Но только Вас ждала я в снах.