Вот дождитесь Дней Сербии в июле. Все сербы округи приедут сюда попеть, – сказал Эмилио.
– Мой муж обожает этот праздник, потому что устраивают танцевальный конкурс. Среди девушек. Северные красотки выстраиваются рядком и давай стучать каблуками и вращать бедрами.
– Я люблю искусство, Ида, – ухмыльнулся Эмилио.
– Ага, прямо Фред Астер, – отрезала Ида.
– Как давно вы с Эмилио в Чисхолме? – спросила Энца.
– С девятьсот четвертого, – ответила Ида. – В тот год случилась беда на руднике компании Берт-Селлерс в Хиббинге.
Эмилио подхватил:
– Да, хорошо же нас встретил Железный хребет. Сотни людей погибли под землей. Такая трагедия!
Энца взглянула на Чиро, тот смотрел в сторону. Лицо его словно окаменело.
Он попытался взять себя в руки, криво улыбнулся и сказал:
– Эмилио, пойдем покурим?
Эмилио вышел вслед за ним из шатра.
– Мой муж что-то не то брякнул? – переполошилась Ида.
– Отец Чиро погиб в девятьсот четвертом на шахте в Хиббинге.
– Какой ужас. Эмилио ведь не знал.
– Конечно, не знал. Чиро никогда не говорит об этом. Его бедная мать так и не смогла оправиться. У них закончились деньги, помочь было некому, и она отдала сыновей в монастырь.
– Железная руда – это сталь и вдовы, – вздохнула Ида.
Ида показала Энце винные бочонки, стоявшие в дальнем конце шатра так, чтобы к ним было удобно подойти с любой стороны. Энца налила себе стакан сладкого вина. Настроение у нее испортилось. Она не знала, что сказать, что сделать, как утешить Чиро. Любое упоминание об отце вызывало либо подавленное молчание, либо тихую ярость, которая никогда не обращалась на нее, однако Чиро отыгрывался на оборудовании, кожах и себе.
Знать бы, как исцелить его сердце. Наверное, переезд сюда, в места, где погиб отец Чиро, был не самым лучшим решением.
Иду поглотила компания веселых женщин, и Энца осталась одна. Внезапно заиграла музыка, и в центр шатра буквально вылетели пары. Привстав на цыпочки, Энца поискала Чиро, увидела, как он входит в шатер, и помахала рукой. Он ее не видел. Миловидная блондинка, совсем еще юная, с длинной, до пояса, шелковистой косой, схватила Чиро за руку и потащила к отплясывающим.
– Смотри за своим мужем получше, – посоветовала Ида, снова возникая рядом.
Энца попыталась пробраться к мужу, но люди стояли слишком плотно.
Она наблюдала, как Чиро положил ладонь на талию северной красавицы и та рассмеялась. Перед глазами Энцы вспыхнула давняя картинка: Малберри-стрит, Чиро входит с двумя бутылками шампанского, рядом заливается смехом Феличита. Сейчас у Чиро было то же самое выражение лица – словно нет в мире никаких забот, лишь безграничная радость. Девушка была почти ее ровесницей, но Энца вдруг почувствовала себя старухой. Красотка прошептала что-то Чиро на ухо. У Энцы сжалось сердце. Она снова замахала рукой, привлекая внимание мужа, но Чиро самозабвенно смеялся, а блондинка кружилась вокруг него, приподнимая подол пышной бледно-зеленой бархатной юбки, открывая гладкие икры и тонкие щиколотки. Чиро не сводил с нее глаз.
– Похоже, маленькая дурочка и не подозревает, что он женат, – сказала Ида.
Это замечание вернуло Энцу к реальности.
– У него нет кольца. Его кольцо ношу я. – Энца провернула на пальце перстень с печаткой.
– Тебе пора вмешаться. Он выпил слишком много сливовицы. Иди к нему!
Лаура наверняка сказала бы то же самое.
Но Энца просто не могла двинуться с места. Она смотрела на происходящее, будто это не ее муж отплясывал с другой женщиной, а персонаж какого-то романа, который она однажды читала. Энца изо всех сил старалась вспомнить, чем кончался тот роман, но, хоть убей, не могла.