На поле в «Спартаке» он мог быть легендой. Мог вернуться в него руководителем, пусть и номинальным, или пойти по агрессивному пути. На одном из советов директоров с привлечением тренера Владимира Федотова и спортивного директора Станислава Черчесова серьезные мужчины, дающие деньги, обсуждали возможность приобретения Алешандре Пато. В семнадцать лет нападающий перешел из бразильского «Интернасионаля» в «Милан», где должен был стать Неймаром нулевых. «Спартак» также обозначал активность в переговорах с бразильцами, акционеры уверяли, что готовы биться с продавцами до конца. Когда в красно-белом кабинете были готовы объявить настоящую войну «Милану», дошла очередь высказать мнение спортивному директору Черчесову.
– Я уверен в одном: это не тот игрок, который нам нужен, – заявил он и заставил голоса стихнуть.
– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил один из собравшихся.
– То, что Пато нам не подходит. У него цель – играть в Европе, на другом уровне, в клубе с совершенно иными претензиями. Нет смысла устраивать войну кошельков. Лучше обратите внимание на этого парня – он всего на три года старше Пато, зато амбиции его клуба поскромнее, а скорость у этого нападающего такая, что очень скоро трансфер окупит себя.
Пауза слишком контрастировала с огнем дебатов, только что сотрясавших кабинет.
– И что за клуб представляет этот ваш нападающий? – наконец прозвучал вопрос.
– «Гояс», – ответил спортивный директор.
Последовал тяжелый вздох:
– Стас, ну все-таки нужно понимать, где «Спартак», а где «Гояс»! Кто-нибудь из наших болельщиков знает, что это за клуб такой?
Черчесов приподнялся за столом.
– А вы Алагир знаете?
– Нет, где это?
– В Осетии. Я – оттуда!
Вскоре в «Спартак» за шесть миллионов евро перешел нападающий Веллитон, забивший в итоге за красно-белых более полусотни голов. В гонке бюджетов, стартовавшей в российском футболе в середине нулевых, трансфер выглядел компромиссом между желанием клубных руководителей сорить деньгами и возможностью приобретать действительно подходящих игроков. В похожей манере Черчесов позже рекомендовал «Динамо» приобрести дебютанта «Штутгарта» по фамилии Рюдигер, который чуть ли не случайно успел сыграть один матч за основной состав. На сей раз услышали его хуже, теперь защитник сборной Германии выступает за «Челси».
Лет десять назад Сергей Фурсенко объяснял идею клуба «Зенит» выпустить серию комиксов с изображениями игроков отсутствием героев у молодого поколения. Героев в XXI веке действительно мало. Речь, скорее, о выдающихся людях-функциях. Да и вообще, откуда оно, слово это – герой? Не слишком ли милитаристское, родившееся процентов на восемьдесят из бед и лишений? Героев, наверное, правильнее искать каждому индивидуально, не пытаясь опереться на конкретный образ. Найти человека, который совершает те же поступки, что и ты, в кризисных ситуациях. Выглядит уязвимее, чем надо, в моменты, которые ставят в некомфортное положение тебя самого. И уж точно того, кто способен делать что-то увереннее и лучше, чем ты сам. Или же делать то, о чем ты только говоришь.
Современный героизм подразумевает способность выдерживать беспочвенные обвинения, предвзятость в отношении и равнодушие (пусть и внешнее) относительно того, что о тебе говорят другие. В «Спартаке» работали люди, убежденные, что Черчесов целенаправленно «подсиживал» Владимира Федотова. И в итоге принял красно-белых, когда у «деда» все разладилось.
В этом случае важно классифицировать само понятие «подсиживание». Представим двух людей одной профессии, смотрящих на вещи под разным углом. Размеры, формы и вес рюкзаков с опытом за плечами практически никогда не бывают одинаковы. Тем более малореально заполучить на ответственные роли двух персонажей с абсолютно похожими характерами. Да и вредно это для дела – четыре одинаковых глаза замыливаются в два раза быстрее, чем два. Результат – абстрактен, коллектив – реальность. Но результат остается абстрактным, если коллектив не вырабатывает энергию и не принимает эффективных решений. У любого его члена есть выбор: быть как все и поддерживать комфортный микроклимат либо проявить себя, но казаться со стороны «не таким». Вряд ли вы найдете хотя бы одного известного человека в истории, кто до хрипоты спорил бы с тем, что все судьбоносные решения и принимаются вне зоны комфорта. Свое мнение о необходимости покупки Веллитона Черчесов высказал вразрез с тем, что происходило в комнате. Неизвестно, кто и с каким настроением из нее тогда вышел. Спортивному директору «Спартака» на тот момент было все равно, покажется ли он кому-то неприятным, или его вовсе уволят.
Спор о наполовину пустом и наполовину полном стакане будет идти всегда, когда речь о Черчесове. Закончился четвертьфинальный матч Россия – Хорватия. Наши уступили по пенальти в нервном матче, который обе команды провели то взрываясь, то карабкаясь на осыпающийся склон из последних сил. Кончилось тем, что россияне промахнулись на один раз больше. Так бывает. Все хотели большего, видели, что способны на лучшее. Забыв, кстати, что совсем недавно не видели сборную и победителями Саудовской Аравии. Тележурналист бросился на Черчесова, даже забыв зажмуриться.
– Перед пенальти, перед дополнительным временем что говорили футболистам? Как вообще можно настроить игроков в такой момент?
Черчесов поджимает губы. Делает приветственный взмах кому-то на трибуне. После чего, словно вскидывая пистолет, резко поворачивается к микрофону.
– Еще есть вопросы?
– Была ваша речь перед дополнительным временем, перед пенальти. Как можно…
– Еще раз спрашиваю: еще есть вопросы? Что я должен вам говорить: что я говорил или что?!
– Как можно настроить…
– Словами!
Только после того, как репортер перефразировал вопрос, окончание беседы стало возможным. Впрочем, это еще не конец. Под трибуной Черчесов остановился перед другой камерой.
– Сегодня вы больше, чем обычно, были недовольны действиями команды…
– Почему вы так решили?
– По реакции вашей.
Мимика тренера напоминала горные породы вокруг вулкана, ждущие сигнала «старт» перед началом извержения.
– Еще есть вопросы?
– В первом тайме игра не понравилась вам… Как реагировали?
Немигающий взгляд, только дергающиеся зрачки.
– Станислав Саламович, мы вас поддерживали…
– Вы вопрос задайте, пожалуйста! Если я эмоции показал, это значит, что я недоволен?! Или, наоборот, мотивирую? Почему вы ищете сразу негатив, не могу понять!
– Наоборот, позитив! Сегодня сборная играла очень здорово, хорошо боролась…
– Вот это и говорите! А то все о том, что я был недоволен, как команда играла! Так и начинайте. Мы не боролись, а играли в футбол. С хорошей командой. К сожалению, пропустили глупый гол. Первый… Ну и пришлось…
– Насколько довольны футболом?..
– Я очень доволен, как команда играла весь чемпионат, как она проявляла свой характер. На максимуме работала, сегодня опять сто двадцать минут отыграла. Я абсолютно доволен. Другое дело, что вы все время начинаете вопросы с негатива, будто я чем-то недоволен. Почему я недоволен? Спасибо…
Черчесов ушел.
За два дня до начала чемпионата мира в России наступило прекрасное лето. Которое, впрочем, никого не радовало. Сборная сыграла генеральную репетицию с полурезервным составом Турции с большим трудом, показывая «футбол будущего» лишь фрагментами, куда чаще ошибаясь и путаясь в двух-трех передачах подряд после того, как сопернику удалось сравнять счет. Это был не тот случай, когда на результаты товарищеских матчей не обращают внимания. Правило действует когда угодно, только не за неделю до первого матча на чемпионате мира. Нет-нет…