Но пистолета нигде не было. Полиция опустила на дно колодца водолаза, и несчастное тело Джема, ставшее совершенно неузнаваемым за два дня, было поднято наверх. Было произведено вскрытие. Так как в легких покойного воды не оказалось, врачи сделали вывод, что Джем умер прежде, чем упал в колодец.
То же вскрытие установило причину смерти. На следующий день все газеты опубликовали результаты судебно-медицинской экспертизы: «Сын выстрелил отцу в глаз». Как рассказал мой сын в суде, он был вынужден себя защищать и пистолет выстрелил случайно, когда сын пытался забрать его у отца.
Судья постановил, чтобы водолаз спустился в грязный колодец еще раз. Теперь водолаз вернулся с пистолетом «кырыккале». Пуля, попавшая Джему в левый глаз, была выпущена из этого пистолета, и наше положение в суде изменилось. Во мне зародилась вера в оправдательный приговор. Произошедшее было самозащитой. Конечно же, не сын принес пистолет к колодцу, а боявшийся сына отец.
После того как пистолет был найден, отношение ко мне сотрудников фирмы и Айше-ханым изменилось. Они поняли, что мой сын не планировал заранее убить своего отца, следовательно Энвер является наследником Джема, то есть самым крупным акционером «Сухраба».
Во время первой нашей встречи в офисе «Сухраба» Айше-ханым держалась хладнокровно и достойно. Насколько она поверила в те грязные сплетни, что писали обо мне в газетах? По ее глазам я видела, что она старается сдержать свою ненависть, свой гнев. По всему ее виду было ясно, что она похоронила глубоко в сердце боль от страданий по своему любимому супругу (по крайней мере сейчас), решила наладить со мной хорошие отношения и использует для этого всю свою волю.
Я хотела ее успокоить: конечно же, я не могла говорить от имени сидевшего в тюрьме Энвера, судебное дело которого все еще продолжалось, но ни моей целью, ни целью моего сына не являлось разорить эту огромную строительную компанию «Сухраб», созданную с помощью большого ума и творческих способностей покойного Джема, и лишить работы сотни человек, работавших там. Как раз наоборот, нам хотелось, чтобы «Сухраб» стал еще более успешным. Сегодня я считаю днем основания «Сухраба» тот день, когда тридцать лет назад Махмуд-уста начал копать колодец с покойным отцом моего сына.
После того как я осторожно все это проговорила, я поведала Айше, как однажды вечером 1986 года Джем пришел в шатер Театра Назидательных Историй и очень впечатлился, увидев трагедию Рустама и Сухраба. Между моими слезами, которые я проливала в шатре в тот день, и слезами, которые я проливала тридцать лет спустя у колодца по отцу и сыну, существовала связь, такая же точно, как между легендами и жизнью.
– Жизнь повторяет легенды! – сказала я взволнованно. – А вы так не считаете?
– Считаю, – вежливо ответила Айше-ханым.
Я видела, что ни она, ни другие директора «Сухраба» не хотят сделать ничего, что обидело бы или огорчило меня или моего сына.
– Не забывайте, что, когда Джем помогал Махмуду-усте копать тот колодец, я была в Онгёрене. Название вашей фирмы «Сухраб» связано с моим заключительным монологом из пьесы, которую я играла в те дни.
Айше-ханым растерянно заморгала, словно бы удивилась моим словам.
– Сухраб – имя героя произведения Фирдоуси «Шахнаме», – сказала она.
Оказалось, что они с мужем годами читали на эту тему книги, проводили исследования, ездили по миру, разглядывая персидские миниатюры в музеях, и встречались со специалистами. Глядя из окон центрального офисного здания «Сухраба» на высотные дома Стамбула и на море, Айше вспомнила немало сцен из счастливого прошлого и рассказала мне с отчетливым удовольствием, наслаждаясь воспоминаниями, о музее в Санкт-Петербурге, о доме в Тегеране, об Афинах, о следах истории, разбросанных по всему миру, о знаках и образах.