И потом, скажу как есть: в это время в моей лавке все равно будет мертвый сезон, и оставить на несколько дней мою старушонку поскучать в одиночестве было мне только на руку. Ну и вот: в следующий понедельник мы отправились в магазин походного снаряжения, и не успела я опомниться, как на моих ногах уже красовались какие-то невероятные луноходы из яловой кожи грубой выделки.
Безумно красивые…
Я решила относиться ко всей этой авантюре с юмором и начала веселиться прямо в магазине. Я исполняла по полной программе, как настоящая девочка, перемерила все и целую вечность раздумывала, что же купить.
Франк жаждал знакомства с ослами, он его получит.
Ну и ко всему прочему, в те дни, когда должна была состояться наша поездка, исполнялось ровно десять лет с тех пор, как мы с ним репетировали Альфреда де Мюссе, и это, это очень мне нравилось. Перспектива надоедать ему целую неделю в окружении баранов и ослов – достойный подарок к знаменательной дате.
Десять лет. Вот уже десять лет мы не разглагольствовали о любви, а он – ибо я не строила иллюзий на свой счет, – он уже был героем самой важной истории в моей жизни…
Да-да, потому что тот самый Артур, избранник моего Франки, может, конечно, и был мужчиной его жизни, но еще на перроне у меня возникло четкое ощущение, что обхаживает он скорее меня.
«Ха-ха, – подсмеивалась я втихаря, спрятавшись под козырьком своей бейсболки, – плохой выбор, дорогой мой дальнозоркий друг, плохой выбор…»
Ладно.
Я прикинулась синим чулком и ничего не сказала.
Во-первых, этот пассажир железной дороги вполне мог ходить и под парусом, и под мотором – как говорят у нас о тех, кто и нашим, и вашим, а во-вторых, в данный момент моей жизни я и правда жила старой девой.
Сведение дебета с кредитом отнимало у меня слишком много времени и сил, чтобы я могла себе позволить кружить голову первому встречному. Так что пусть уж они с Франком сами разбираются со своими либидо. Мое сейчас отдыхает.
Ведь это, черт побери, отпуск, или что?
В общем, как настоящий друг, я быстренько остудила пыл нашего Артурчика, щеголявшего в темных очках «Рей-Бан Авиатор», и заняла в поезде его место, уступив свое – рядом с Франком, да еще и по ходу движения.
А сама проспала всю дорогу.
Честное слово, от одной мысли о том, что мне предстоит карабкаться по горам с этими гирями на ногах, я уже заранее чувствовала себя уставшей…
Эй, но не так, как в детстве, ага? Нет, нет! Ничего общего! Просто я сопровождала Франка, и баста. И нечего от меня требовать еще и какой-то общительности.
Я занималась торговлей, и на протяжении всего года общение было моей работой, поэтому в свой собственный отпуск я прежде всего нуждалась в отдыхе от контактов с людьми. Особенно с симпатичными.
Я не дулась, я просто отдыхала.
Для меня все это сразу оказалось чересчур, и я уже понимала, что мне физически не по силам внести свой вклад во всеобщую ажитацию.
Мы с ним спали в одной палатке, и вечером следующего дня он мне признался, что сказал им, чтобы они на меня не обижались, что я ни с кем не разговариваю… потому что переживаю тяжелую любовную драму…
Я ответила, что он правильно сделал, поскольку я всегда в той или иной степени переживаю тяжелую любовную драму, поулыбалась немножко и, не сдержавшись, добавила, что это вообще история всей моей жизни, разве не так? И тут мы с ним оба так и покатились со смеху в своих спальниках, чтобы ни на секунду не усомниться, что я и впрямь очень-очень юморная девчонка.
А еще Франк, дурачась, перепевал мне разные скаутские частушки, одна похабнее другой, а я умирала со смеху.
Я так гоготала, что порой казалось, наша палатка вот-вот взлетит.