– Открой глаза! – приказала Шу, и я не смог ослушаться.
Я чувствовал, как по руке стекают струйки крови, но пялился на чёртову салфетку, не отводя глаз. Через минуту пальцы девушки разжались. Я судорожно вдохнул, схватившись за место ранения.
– Смотри! – Шу отодрала со стекла салфетку и повернулась к Вовке. – Что и требовалось доказать!
– Там есть серый, – ухмылка не сходила с лица брата. – Я не зря сомневался.
Тут мне стало интересно, о чём они толкуют. Примерно на уровне моих глаз на окне обозначились два пятна размером со сливу. Они были полупрозрачные, как разводы от грязной воды, но при этом нежно-зелёного цвета, как первая весенняя зелень, правда, пятна окаймляла серая полоса.
– Колдун и лекарь – пограничные ипостаси. Некоторые драконы их вообще в одну объединяют, – фыркнула Шу. – Я с этим не согласна, потому что колдун может стать лекарем, но лекарь колдуном – вряд ли.
– Я видел двойственность, думал, ты тоже заметишь, без теста, – подколол знакомую брат, и та обиженно повела плечами.
Тем временем кровь, стекавшая к моему локтю, всё-таки капнула на ковер. Я испуганно поднял глаза на хозяйку дома.
– Не беспокойся, это всего лишь капля крови, – Шу потрепала меня по волосам и вышла из комнаты.
Я подошёл к брату в надежде, что он подскажет, что делать, или поможет справиться с кровотечением, но Вовка только произнёс:
– Прости, я не хотел доводить до этого.
– Где там твои раны? – в комнате появилась Шу, держа в руке какую-то палочку, похожую на сладкую соломку. Взяв зажигалку, хозяйка подожгла край палочки и направилась ко мне. Я невольно попятился: ещё одна порция боли была лишней в сегодняшней программе.
– Не верю, что он твой брат, – пожаловалась Вовке девушка и ухватила меня за плечо. Я понял, что теперь сопротивляться бесполезно, и приготовился вынести новую мучительную процедуру. Но когда Шу прикоснулась дымящимся концом палочки к ране, я не ощутил боли – только приятную прохладу и лёгкое пощипывание. После прижигания кровотечение остановилось. Закончив обрабатывать раны, Шу потушила странную палочку, сунув её в рот, а потом снова вернулась в кресло.
– Можешь одеваться, – на ходу бросила она.
– Когда он сможет выбрать себе знак? – деловым тоном спросил Вовка.
– Можете прямо сейчас заехать. Я позвоню и предупрежу, – Шу закинула ногу на ногу, с вызовом глядя на моего брата. Всё-таки её сильно задевало, что он с ней вежливо-прохладен.
– А ритуал?
– Я позвоню.
– Мы ограничены во времени. Через неделю нам надо уехать.
– Я не принадлежу себе настолько, чтобы исполнять каждую прихоть приезжих, – отрезала Шу.
– Это не прихоть, это пожелание, – сдал назад брат. – Я понимаю, что ты очень занята, но вдруг у тебя получится устроить всё завтра или послезавтра…
– Мне нравятся напористые парни, но ты же прёшь как танк, – Шу повела бровью.
– Меня не зря зовут Спецназом.
– Дурацкое прозвище. Оно совершенно не для тебя, и ты знаешь, по какой причине.
– Тогда я жду звонка? – Вовка поднялся.
– Жди, – Шу одарила его выразительным взглядом. – Дверь найдёте?
– Приятного вечера, – улыбнулся брат.
– До свидания, – промямлил я.
Мы вышли в коридор, молча оделись и покинули квартиру, захлопнув за собой дверь.
– Она та ещё стерва! – сказал я, когда мы ехали в лифте.
Вовка усмехнулся уголком рта.
– И она на тебя запала.
Брат закатил глаза и помотал головой:
– Где она – и где я! Ты не понял разницу, я вижу.
Знак
Перемещаться по центру Москвы днём было чрезвычайно затруднительно, мы то и дело останавливались на светофорах и по два часа пропускали пешеходов, а когда Вовка решил срезать дорогу дворами, то мы упёрлись в тупик из-за ремонта большого участка улицы. Ругаясь сквозь зубы, брат вернулся на прежний путь.
– Куда мы сейчас?
– Тебе нужен знак. У каждого дракона он должен быть, чтобы другие драконы видели своего. Это что-то вроде армейского жетона, – говорил брат, лавируя между другими машинами. – Это может быть любое украшение, ты сам выберешь то, что тебе по душе. Я браслет себе взял, – Вовка поднял вверх левую руку, напоминая, про что он говорит. – Но ты не должен снимать свой знак ни при каких обстоятельствах, поэтому отнесись к выбору серьёзно.
Я кивнул, но в душе решил, что тоже выберу себе браслет. Вовкин мне нравился. Он напоминал наручные часы: толстый кожаный ремешок с металлической застёжкой, только вместо корпуса часов – два узких продолговатых камня. Они были серого цвета, полупрозрачные и в то же время матовые, и если вглядеться, то можно было увидеть внутри них пузырьки воздуха – почти как в янтаре.
– Мы совершим обряд посвящения – разбудим твою сущность, чтобы ты стал больше драконом, нежели человеком, – продолжал тем временем брат. – Но во время ритуала на тебе должен быть знак. Он впитает информацию о тебе, и другие драконы смогут её увидеть, а ты сможешь читать знаки других драконов.
Мне не очень хотелось, чтобы кто-то получал обо мне хоть какую-то информацию. С тех пор как у меня появились фальшивые документы, я с опаской относился ко всякого рода рассекречиваниям.
– Шу сказала, что я колдун и лекарь. Что это значит?
– У каждого дракона есть своё предназначение – область, в которой он может достигнуть небывалых высот. Это предназначение даётся с рождения, но иногда не проявляется до тех пор, пока не проснется сущность. К счастью, в тебе твоё предназначение уже проявилось, но у меня были некоторые сомнения, одно ли оно у тебя. То, что ты дракон-колдун, я понял сразу, но к колдунам животные не липнут, только к нянькам или лекарям. Поэтому я и хотел убедиться на сто процентов.
– Что я колдун-лекарь? – я рассмеялся. – Вов, ты шутишь? Какой из меня колдун? Я не верю в магию.
– В магию пусть верят маги, а ты колдун, – хмыкнул брат. – Это примерно то же, что учёный. Ты знаешь свойства веществ и на их основе создаёшь новые вещества с новыми свойствами.
Я невольно вспомнил свои сны.
– Когда я увидел, как ты готовишь, я сразу понял, что ты дракон-колдун. И Горыныч это понял, потому и подарил тебе колдовскую книгу. Там рецепты на все случаи жизни, но, пока ты не готов воспринять информацию, книга её от тебя скрывает.
Я присвистнул.
– Задатки лекаря в тебе говорят о том, что ты сможешь придумывать и лечебные смеси. Что-то типа химика-фармацевта. Поэтому Шу и сказала, что колдун может стать лекарем, ведь химик может создать порох, а может и аспирин. Зато лекарь никогда не научится создавать порох. Его назначение – врачевать любыми методами: физиотерапевтическими, хирургическими, реанимационными, акушерскими…
– Я в шоке, – усмехнулся я. Мне хотелось сказать многое, но я не мог облечь свои мысли в стройную форму. – А ты кто по ипостаси?
– Дракон-кузнец. Чинить, ковать, собирать-разбирать – это моё.
Вот уж точно! Я вспомнил жизнь в деревне, когда на Вовке держалось всё хозяйство. Видимо, в стрессовой ситуации его сущность стала проявляться с самого детства.
– Я думал, что ты воин.
– Воин поневоле. Мне надо заботиться о вас с Максиком. Всему, что я сейчас умею, я научился с большим трудом, и поэтому воин я посредственный.
Мне не верилось, что мой могучий и спортивный брат может быть посредственным воином. Кто тогда не посредственный?
– Я и знак воина себе сделал, чтобы усилить свои боевые качества, иначе не смог бы справиться с крупными хищниками. И этот знак иногда сильно мешает моему прямому предназначению. Дракон-кузнец призван созидать, а дракон-воин – разрушать. И когда я что-то делаю, то, бывает, ломаю это – из-за татуировки, – Вовка хлопнул себя по предплечью.
Я вздохнул: брат пожертвовал своим предназначением, чтобы защитить меня и Максика. Теперь я в двойном долгу перед ним.
– А есть усиление для колдуна? – спросил я.
– Конечно, есть. И для лекаря тоже. Поэтому ты должен определиться, какую свою сторону будешь усиливать.
– А какая во мне больше выражена?