— Это вовсе не слабость.
— Странно, как сложно прожить, не привязавшись к чему-нибудь… Как будто мозг должен постоянно вырабатывать привязанность к чему-то…
— Думаешь?
— …как желудок вырабатывает желудочный сок для пищеварения.
— Ты правда так думаешь?
— Да, это как капающий кран. Капли все падают и падают, и с ними ничего не поделаешь.
— Почему?
— Кто знает?.. Они переполняют сосуд под краном и все равно продолжают капать.
— И тебе не хочется думать о своей девушке?
— Но этого не избежать… и мне дорога любая вещь, что напоминает о ней.
— Расскажи, какая она?
— Я бы… отдал все что угодно, лишь бы обнять ее, хотя бы на секунду.
— Этот день не за горами.
— Иногда мне кажется, что этот день так и не настанет.
— Тебе же не пожизненный срок дали.
— С ней может что-нибудь случиться.
— Напиши ей, скажи, чтобы она берегла себя, что она нужна тебе.
— Никогда. Если так думать, то ты в этом мире уже ничего не изменишь.
— А ты собираешься изменить мир?
— Да, ты, конечно, можешь смеяться… Обычно люди смеются, когда им такое говоришь, но это просто необходимо… изменить мир.
— Но ты не можешь вот так просто его изменить, тем более в одиночку.
— В том-то и дело, я не одинок!.. Понимаешь?.. Это правда, и это очень важно!.. В том-то и дело, в эту самую минуту я не одинок! Я с ней и с теми, кто думает так же, как я и она… И я не должен об этом забывать. Это та ниточка, которая иногда выскальзывает у меня из рук, но теперь я ее поймал и не упущу… Я не далеко от своих товарищей, я с ними! В эту самую минуту!.. И не важно, что я не могу их видеть.
— Если тебя это поддерживает — прекрасно!
— Какой же ты идиот!
— Ну и выражения…
— Тогда не раздражай меня… Не говори, будто я какой-то там мечтатель, забивший себе голову невесть чем. Потому что это не так! Я не из тех, что любят сидеть в кафе и разглагольствовать о политике, ясно? И доказательством тому-то, что я сейчас здесь, а не в кафе!
— Прости.
— Ничего.
— Ты начал рассказывать про свою девушку и не закончил.
— Ладно, давай лучше не будем.
— Как хочешь.
— Хотя почему бы и нет. Разговоры о ней не должны меня расстраивать.
— Если они тебя расстраивают, не рассказывай…
— Они меня не расстраивают… Просто лучше я не буду говорить тебе, как ее зовут.
— Я только что вспомнил имя актрисы, которая играла помощницу архитектора.
— И как ее зовут?
— Джейн Рэндольф.
— Первый раз слышу.
— Она снималась давно, где-то годах в сороковых. Можем называть твою девушку Джейн Рэндольф.
— Джейн Рэндольф…
— Джейн Рэндольф в фильме «Тайна седьмого тюремного корпуса».
— Один из инициалов вообще-то совпадает…
— Который?
— Что тебе рассказать о ней?
— Что хочешь. Какая она?
— Ей двадцать четыре года, Молина. На два года младше меня.
— И на тринадцать младше меня.
— Она всегда была революционеркой. Сначала что касается… Ладно, с тобой мне стесняться нечего… что касается сексуальной революции.
— Расскажи мне об этом.
— Она выросла в буржуазной семье, они были не очень богатые, но, знаешь, вполне состоятельные, у них был двухэтажный дом в Кабальито.