Он скакал совсем рядом, бросая на жену мелодраматические взгляды, пытаясь наклониться вперед и заглянуть ей в глаза.
Стояло раннее утро. Они мчались вниз по склону, внизу расстилались поля, с которых, как обычно, поднимался туман, как тут считалось, очень красивый при слабом солнечном свете.
— Не любишь ты меня! По-настоящему! — кричал Бен Ата.
На этот раз до слуха Эл-Ит донеслось слово «любишь». Она мысленно отметила, что в их зонах его понимают по-разному. Что же случилось с мужем?
А случилось с Бен Ата вот что.
Когда Эл-Ит оставила его на границе, короля Зоны Четыре вдруг потрясли такие чувства, о существовании которых он даже не подозревал. Конечно, Элис объяснила ему, что в физических контактах существуют такие нюансы, которых, он, возможно, не заметил, но теперь он вдруг осознал, что существует целый мир чувств, который до сих пор был полностью скрыт от него. Бен Ата пришел с этой проблемой к хозяйке публичного дома, которая, хорошенько расспросив короля, объявила, что ему нужна не Элис — она вообще уехала уже в свой родной город, получив много почестей и очень довольная собой, — а серьезная любовная связь.
Бен Ата, конечно, был в курсе, что любовная связь — это то, что случается иной раз у людей, но, конечно, не у солдат!
Увидев Дабиб во дворе дома за чисткой мундира своего мужа, он прикинул, нельзя ли завязать такую связь с ней. И сразу же душу короля затопили соответствующие чувства, что его немало поразило: Бен Ата не мог себе представить, откуда это в нем взялось.
Дабиб была, конечно, в замешательстве и проявила осторожность, здравый смысл, а потом потребовала строгой секретности. Само собой, женщина боялась мужа. Связи у нее бывали, но Джарнти об этом и не подозревал. Бен Ата она боялась еще больше. У Дабиб не было намерения ложиться с ним в постель, и она удерживала поклонника на расстоянии, ограничивая разнообразными поцелуями и касаниями рук, все было обставлено очень мило. Ей надо было потянуть время, обдумать, что для нее лучше.
Джарнти застал жену в компрометирующей позе со своим королем.
Последовали бурные сцены. Ревность. Упреки. Мужчины сначала подрались, потом решили, что мужская дружба важнее женской любви, обменялись рукопожатиями, пьянствовали вместе целую ночь, на заре оба свалились в канал… ну просто водевиль.
И теперь Бен Ата был безумно влюблен в Эл-Ит.
Скача бок о бок с ней сквозь золотистый туман, он скрежетал зубами от томления по ней, а она бормотала:
— В павильоне словарь найдется?
— Зачем тебе словарь?
— Хочу посмотреть значение слова «любовь». Мы его по-разному понимаем.
— Ты холодная. Холодная и бездушная.
— Еще бы не холодная. Промерзла насквозь.
Сочувствие затопило его, но в данный момент было не до сочувствия.
— Ну ладно, а вы это слово определяете как?
— Вряд ли мы его вообще как-то определяем. Оно значит — быть с кем-то вместе. Взять на себя ответственность за все, что происходит между вами. Между двумя людьми, которые любят друг друга, и, конечно, отвечать за всех, кто принимает в этом участие, или кто может быть вовлечен в ваши отношения.
Бен Ата пришло в голову, что за шесть суматошных дней ее отсутствия он забыл, какая она — Эл-Ит.
Его эйфория иссякла. Он скакал на значительном расстоянии от жены, и на таком же расстоянии их кони легким галопом взбежали вместе на холм с павильоном, где барабанный бой зазвучал еще накануне вечером.
Отпустив коней в конюшни, они оказались в парке в царстве водной стихии, пришлось спасаться бегством в укрытие — в павильон, где Эл-Ит, оставляя за собой лужи воды, кинулась в свои покои. Шкафы снова стояли пустые, все наряды местного производства убрали, и она, вытеревшись насухо, стала рыться в привезенных с собой нарядах, выбирая подходящий к своему угнетенному настроению.