Естественно, игра затянулась до утренней зари.
Обоих посетила мысль (каждый надеялся, что другой не заметил), не пора ли заняться любовной игрой, но оба ее отвергли.
Утром снова вышли на прогулку в мокрый туман парка, и барабанный бой опять сопровождал их повсюду — он звучал в голове, пульсировал в крови каждого. Там Эл-Ит обратила внимание мужа на шеренги солдат, выстроившиеся у подножия холма, во влажной дымке лугов. С уважением она наблюдала за выражением его лица: Бен Ата понимал все, что видел там внизу, мысленно кого-то хвалил, кого-то критиковал, отдавал приказы, желая добиться совершенства в этом своем деле, военном искусстве.
— Кто же ваши враги? — По ее тону он догадался — вопрос задан всерьез. — Они у вас есть?
Бен Ата заметно напрягся, и она поняла, что он всерьез обдумывает ее вопрос — с тех пор, как она сначала задала его Джарнти, а тот, язвительно посмеиваясь, хоть в душе и встревожился, несомненно передал ее слова своему королю.
— Не будь у нас врагов, зачем бы нам тогда держать армию? — ответил Бен Ата вопросом на вопрос, как бы в шутку, на самом же деле ее интерес вызвал у него уважение.
— С кем же вы воюете?
Бен Ата напряженно молчал. Эл-Ит знала, что у мужа в голове мелькают воспоминания о грабежах и насилиях бесчисленных прошлых компаний, и он раздумывает, не велись ли они тогда, по сути дела, ради какой-то ложной идеи…
— Вот мы, например, для вас не враги, — смешно даже представить, чтобы кто-то с нашей стороны пересек границу и при этом не почувствовал вредного воздействия, — но тем не менее вы понастроили фортов вдоль всей нашей границы, причем подошли как можно ближе, только чтобы солдатам не грозила опасность заболеть. Зачем это нужно?
Бен Ата в ответ неопределенно пожал плечами.
— Слышали ли вы хотя бы один предупредительный выстрел?
Он усмехнулся, признавая ее правоту.
— На моей памяти ничего такого не было. Представляешь, мы иногда арестовываем кого-нибудь как шпиона… потом отпускаем.
— Зачем это нужно? — смеясь, повторила она.
— Затем, что у нас армия — многочисленная и боеспособная.
Золотистый туман поднимался кверху, туда, где они стояли, и рассеивался, таял в воздухе, а внизу, в этом тумане, маршировали во все стороны солдаты в ярком блестящем обмундировании, и резкие лающие звуки приказов взлетали в воздух вместе с туманом, как будто растворенные в нем.
— У вас на границе с Зоной Пять тоже есть форты?
— А как же! И перестрелки бывают, и даже сражения.
Эл-Ит это удивило: она забыла, что эта страна ведет войну.
— Ну да, конечно…
— Я сам все это знаю. — Бен Ата запинался и говорил извиняющимся тоном, как будто считал себя виноватым перед ней, а не перед Ними, — Надзирающими и Присылающими Приказы. — Ладно, раз уж речь зашла… Я все время об этом думаю… Ты права… конечно, предполагается, что мы не ведем сражений…
— Настоящих сражений?
— Да. Ну… ничего такого серьезного…
— А у вас есть раненые? Есть потери?
— Да — и раненые, и убитые.
Эл-Ит вздохнула — и вздох ее был долгим, тревожным и, пожалуй, испуганным. Бен Ата повернулся к ней. Лицо его помрачнело.
— Да, я тебя понимаю. Но клянусь — так сложилось само собой. Я никогда не думал… никто из нас не думал… такого не было, пока ты… — И он стукнул огромным кулаком по низкому парапету, огораживающему пруд.
— Кто же начал эти сражения? Разве можно переходить из твоей зоны в ту — и назад? Для солдат это не опасно, не вредно?
— Я знаю, что когда-то из одной зоны было невозможно переходить в другую, ведь и сейчас мы не способны без щитов попадать к вам и обратно.