Татьяна лихорадочно соображала, чем можно закрыть острые углы. Но специальных пластмассовых накладок, которыми она пользовалась дома, в Москве, здесь не было, а привезти их она не догадалась. Вечером Муся плохо засыпала и ворочалась на кровати.
Татьяна, несмотря на усталость, спать совсем не хотела. Она села на террасе и стала смотреть на море. «Море как море», – подумала она. Муся закричала. Татьяна кинулась наверх. Дочь свалилась с кровати головой вниз. «Хорошо, что коврик положила», – подумала Татьяна, опять успокаивая плачущую малышку.
Она легла, не раздеваясь, создав собой бордюр, и сразу же уснула.
На следующее утро она полезла в шкаф, чтобы достать подушки – боялась, что Муся опять свалится с кровати. Она стояла спиной к шкафу-купе, когда на нее рухнула дверь. Татьяна упала на колени – дверь ударила по спине. Хорошо, что не задела Мусю, которую Татьяна посадила на кровать – все произошло буквально в метре от ноги девочки.
От страха за дочь Татьяна расплакалась. Спина болела. Она взяла Мусю и пошла к соседу.
– Простите, – позвала она, – Дмитрий, вы дома? У меня там дверь упала…
Дима не отзывался. Татьяна увидела, что стол заставлен бутылками. Она заглянула в окно – сосед спал, лежа на животе.
Вечером она еще раз спустилась к нему. Бутылок на столе прибавилось. Сосед лежал на кровати в той же позе.
«Мне кажется, наш сосед – алкоголик», – написала она Максу по электронной почте. «Да ладно тебе, просто выпил человек», – ответил Макс.
Татьяне было плохо, она сама не могла понять почему. Никакой явной причины не было, не считая валявшейся на полу двери и все еще ноющей спины. Муся, ударившись еще несколько раз об угол стола, научилась пригибать голову. Татьяна приспособилась к плите. Мусе нравились местный йогурт и хлеб, а Татьяна ела помидоры с сыром и наедалась, белое вино оказалось очень вкусным. Но настроение оставалось плохим. Без причины. Татьяна думала, что дело в погоде – было еще холодно, чтобы лежать на пляже, да и вечером они с Мусей надевали теплые кофты. А еще Татьяна пеняла на общую атмосферу в этом месте – она плохо спала, проваливаясь в неглубокий, поверхностный сон. Ей было тревожно. Как будто должно что-то случиться.
А еще через день прямо с утра начался ливень. Дождь шел несколько часов подряд, не утихая. Резко стало холодно – настолько, что Татьяна вытащила из кладовки два обогревателя, поставила их в гостиной и включила оба. Когда она через некоторое время поднялась наверх за пледом, то чуть не упала в обморок. В комнатах было по колено воды. Дождь хлестал в двери на балкон. Сверху, с потолка, прямо на кровать тоже капала вода.
– Ой, мамочки, – охнула Татьяна.
Она посадила Мусю в угол кровати и завалила ее подушками, чтобы дочь не слезла. Схватила швабру, ведро, тряпку и начала собирать воду. Муся рвалась с кровати, пытаясь перелезть через подушки, и хныкала.
– Муся, нельзя, сиди там. Здесь мокро, – уговаривала дочь Татьяна.
– Лучше этой шваброй, – услышала Татьяна за спиной мужской голос и закричала от страха.
– Испугал? Ну прости. – В проеме двери стоял Дима, вооруженный шваброй с огроменной тряпкой.
Муся от неожиданности тоже замолчала и притихла в подушках. В четыре руки они вытерли воду – Дима вытирал, а Татьяна выносила ведро. Она нервничала – вода была повсюду, даже в коридоре, а Дима совершенно спокойно мурлыкал под нос песню.
Когда они вытерли всю воду, дождь прекратился. Как будто его выключили.
– Кажется, все, – сказала Татьяна.
– Пойдем выпьем, – предложил Дима, и она не стала отказываться.
Муся то ли от смены погоды, то ли от обилия впечатлений быстро уснула, а они с Димой сидели и разговаривали.