Александр Михайлович Войтковский
Из воспоминаний сына Александра Войтковского:
«Отец был старшим в семье, 1906 года рождения… У моего отца был брат Женя и сестра Аня. Отец их очень любил и растил маленьких».
«Отец с матерью поженились в 1929 году, матери было восемнадцать лет, три года у них детей не было, я родился в 1932 году, чему они были очень рады».
«Дядя Петя (брат Анны Деркаченко, 1903 года рождения) дружил с моим будущим отцом и с дядей Федей (друг), которые вскоре женились на двух сестрах дяди Пети – Муре (1900 г.р.) и моей матери (Анне, 1911 г.р.)»
Александр Михайлович рано лишился матери и, будучи старшим из детей, занимался воспитанием младших. Забегая вперед, скажу, что и его сын Александр Александрович пошел по стопам отца. В тяжелое военное время, когда отец был на фронте, а мать работала на заводе, он занимался своими младшими сестренкой и братишкой, в прямом смысле слова воспитывал их, о чем остались воспоминания и Валентины, и Владимира. В возрасте четырнадцати лет Александр один переехал с ними из Ташкента в Николаев, а было это в 1946 году! – в неспокойное послевоенное время, омраченное разрухой, бандитизмом, голодом.
Петр, Александр и Федор работали на судостроительном заводе и, как друзья, могли заходить домой друг к другу. Бывав в доме Деркаченко, Александр и познакомился с сестрой Петра – Анной.
А. А. Войтковский пишет, вспоминая отца:
«Станция Тохтамышская, Дальний Восток, вероятно, это 1935—36 года, когда родилась Валя. (моя мать, родилась в 1934 году) Это на строительстве Комсомольска-на-Амуре (так говорили родители, но это не факт.) Отец в военной форме, в буденовке. Здоровый, веселый, с открытым лицом, голубыми глазами, очень жизнерадостный. Скорее всего, он служил в войсках НКВД по призыву военкомата».
В семейном архиве сохранилась небольшая фотография Александра Михайловича в буденовке. Фотография черно-белая, но и на ней видно, что глаза у моего деда светлые. А вот сам он выглядит очень сосредоточенным и серьезным. Видимо, форма или положение обязывает. Но на его шинели нет никаких знаков воинского отличия, по которым можно было бы точно определить род войск, в которых он служил. Могу предположить, что информацию о призыве отца в войска НКВД, сын мог слышать позже в разговорах взрослых. Ведь в 1935—36 гг. ему было всего 3—4 года.
НКВД – Народный Комитет Внутренних Дел, создан в феврале 1934 года. Анализируя хронологию событий семьи и законы того времени относительно службы в войсках ОГПУ (НКВД), я прихожу к выводу, что Александр Михайлович начал службу в этих подразделениях в 1933 году. Тогда это еще называлось ОГПУ (Орган Государственного Партийного Управления).
На Дальний Восток семья Войтковских поехала, скорее всего, летом 1933 года. Предполагаю так, думая, что Анна еще не была беременна дочерью, что могло отсрочить (возможно!) отправку семьи на службу в такой отдаленный от Николаева район. Летом 1934 года (16 августа) родилась моя мать Валентина. В ее паспорте было записано место рождения: «Уссурийский край, поселок Кривой ручей». Но такого города или поселка я не нашла ни на картах Уссурийского края, ни в каком-либо другом месте Советского Союза, как и станцию Тохтамышская, которую упоминает мой дядя.
В Николаев семья вернулась до рождения сына Владимира, который родился 11 июня 1936 года в Николаеве! Это тоже документальный факт и он отражен в метриках Владимира.
Таким образом, Александр Михайлович прослужил на Дальнем Востоке три года. И именно такой минимальный срок службы в лагерях был определен НКВД.
Саше в 1933 году было год-полтора (он родился 19 марта 1932 года), он не может помнить то время. Видимо, название станции у него осталось в памяти тоже от более поздних рассказов родителей.
Станцию Тохтамышскую я не нашла ни в каком справочнике или атласе дорог. Точно такого названия на картах нет. Но есть более или менее подходящее – это станция Тахтамыгда в Амурской области. Она находится на тындинской ветке БАМа (Байкало-Амурская магистраль) – продолжения Транссиба – железнодорожной магистрали, которую начали строить в 1933 году от основной ветки БАМа до поселка Тында.
Это было страшное строительство. Его называли БАМЛАГом. На всем протяжении трассы стояли лагеря, заключенные которых и строили эту железнодорожную ветку.
«Начальником строительства был Нафталий Френкель – «бывший одесский миллионер и олигарх. Расторопный спекулянт и политический авантюрист». Приговоренный ОГПУ к смертной казни, он чудом избежал расстрела и стал генералом НКВД, «злым демоном ГУЛАГа», получившим безраздельную власть над сотнями тысяч людей. Это с его подачи в СССР заключенных стали использовать как рабов на масштабных социалистических стройках…
В 1933 году Френкеля назначили начальником строительства Байкало-Амурской магистрали, для чего была создана еще одна система лагерей для заключённых – БАМЛАГ. Френкель лично встречал каждый новый этап заключенных. После торжественной, с оркестром, встречи «всех прибывших ставили на колени в снег и пересчитывали по головам, потом гнали в лес рубить просеки». Кормежка была крайне скудной, люди тысячами гибли от холода и цинги. Из архивных документов следует, что цена одного метра БАМа – одна человеческая жизнь…»
(из статьи О. Андреевой).
Поселок, а позднее – станция Тахтамыгда вполне подходит и по дате – 1933 год. Но по данным о рождении моей матери не подходит. Она родилась, как я написала выше, в Уссурийском крае, а это намного восточнее поселка Тахтамыгда.
Поэтому я предполагаю, что работал Александр Михайлович Войтковский на строительстве вторых путей на отрезке Транссиба, уходящего от Амурской магистрали по реке Уссури.
А объяснить название Тохтамышская я могу таким образом. Это могло быть вроде шутливого названия далекого места, где заканчивались подъездные пути. «Тохта» с узбекского (а семья Войтковских впоследствии жила в Ташкенте, где их старший сын и мог слышать и запомнить это название) переводится, как «стой, остановка». Есть даже строки в одной «народной» песне, которую я слышала от родителей: «Тохта, паровоз, не стучите колеса, водитель, нажми на тормоза…».
Как бы там ни было, но все мои попытки найти другое, более серьезное объяснение названия станции, не увенчались успехом.
Один факт из воспоминаний Александра Александровича тоже указывает на Уссурийский край:
«Помню, как мать с отцом ходили на охоту на тигра в тех местах (на Дальнем Востоке)».
Тигр обитает в Уссурийской тайге, по берегам рек Амур и Уссури. Думаю, что в тридцатые годы он тоже был распространен в этом районе. Охоту на тигра моих деда и бабушки я описала в романе «Дивлюсь я на небо…» так, как смогла это представить себе.
«Я сознательно начинаю помнить отца с 3—4 лет, это 1935—36 годы. В 1935—37 годах отрывочно вижу двор в доме №55 по ул. 8 марта в г. Николаеве. Возле дома развешаны рыбацкие сети, и отец с кем-то вяжут или проверяют их».
Далее, Александр Александрович пишет в своих воспоминаниях о детских годах, проведенных в Ташкенте, это период с 1937 по 1941 года:
«Отец каждый год призывался на военные сборы, был танкист. На петлицах у него было три кубика и танк. У меня есть его фото в военной форме.
У меня игрушки были – танки, были заводные, были похожие на те, какими рисуют танки Антанты, когда они наступали на нас».
К сожалению, я не видела фотографии, о которой пишет Александр Александрович и привести ее в качестве доказательства того, что мой дед был танкистом, не могу.