–Лиза, ты чего?
–А…
–У тебя такое лицо, будто ты на войне!
–Я и была…
–Где? О чем ты?
Смотрю на Серегу, вокруг себя, стою там же, кругом народ мирно толчется. Ощущение такое, что не была здесь очень давно. Где-то там, где я была только что, провела всю жизнь. Надо же, я видела все как наяву, даже ярче. Там и пахло не бензином, а как-то страшно – смертью, войной.
–Не впадай в транс, ждать уже не долго. Осталось часть документов переоформить. Это можно сделать здесь же, рядышком, остальное в ГАИ позже.
Серега тащит меня за руку, я покорно плетусь следом, совершенно оглушенная. Дожилась, наяву брежу. Понимаю еще сны смотреть, но так…
Сижу на скамейке, жду Серегу. Хочу есть, пить и спать. Хочу домой! Ну, сколько можно?! Серега подбегает злой, взъерошенный.
–Лизок, дело затягивается еще на часика полтора, может, пока посидишь в кафе, поешь чего-нибудь?
Я решительно встаю со скамейки:
–Раз так, я отправляюсь домой, поесть приготовлю. Борщ будешь?
Серега с неохотой меня отпускает, и я тороплюсь на остановку. На удивление недолго жду маленький, вонючий автобусик. Трясусь в нем, пересаживаюсь, зеленею, матерю транспорт. Но все таки, добираюсь с грехом пополам домой. И первым делом – к телефону. На автоответчике тишина! Когда, когда он позвонит? Да, ну что ж, вздыхаю, мой замечательный Александр давно забыл мой номер!
Серега вернулся больше чем через три часа. Когда у меня уже был готов суп и даже компот. Я уже перестала переживать, что вместо мягкого сиденья новенькой машины, меня обратно привезли, мяли и трясли садисты – автобусы. Я успела отдохнуть и успокоиться. Серега усталый, но счастливый наворачивает борщ.
–Суп замечательный, ты классно готовишь!
–Это ты говоришь? – я не верю своим ушам.
–Я.
–Повтори.
–Ты классно готовишь.
–Еще, еще, – смеюсь я.
–Еще здорово печешь, стираешь, вяжешь, – стал загибать пальцы Серега, – еще эротично моешь пол.
Я притворно отворачиваюсь, Серега крадется, обнимает сзади, и шепчет на ухо:
–И любовница самая лучшая!
Вы целовались когда-нибудь с бензовозом? О, бездна ощущений! Только нос лучше зажать.
–В ванну, быстро!
Серега мчится галопом в ванну, выглядывает из-за двери:
–А тебе белый очень пойдет!
–Это ты о чем? – настораживаюсь я.
Мой сожитель опять выглядывает, но переводит тему:
–Знаешь, почему я эту машину купил? Потому что она моя!
–В смысле?
–Вот ты вчера вспомнила каратэ, а я сегодня – свою машину. Это я ее разбил, только-только из Берна выехал, и в столб. Дурак пьяный! Хорошо машину развернуло боком, я только ногу сломал.
–Когда? – тупо спрашиваю я.
–Году так… в 48.
–Сколько же тебе было?
–Лет сорок. Реинкорнация.
И дверь закрывается. Я загружаюсь, выходит не я одна такая странная. Неужели, каждый помнит, что-нибудь эдакое?! Но Серега опять не дает додумать:
–Лиз, выходи за меня замуж, – доносится из-за двери и тут же неистово начинает шуметь вода.
Я будто громом пораженная, дохожу до зала, опускаюсь на диван. Вот уж чего от него не ожидала! Так он хочет со мной всю жизнь прожить, а я все время думаю о другом. Придумала себе великую любовь. Сережка вот он, живой и веселый, а тот, мистический герой где? От телефонного звонка вздрагиваю всем телом. Хватаю трубку.
–Алло?
–Добрый вечер, это Александр…
*палицы – дубины с металлическими наконечниками.
**секиры – большие топоры на металлической рукояти.
***кирасы – часть рыцарского доспеха, защищающая грудь и спину.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
СХОЖУ С УМА.
Честное слово, хотела все спокойно обдумать еще вечером, но я так устала от чудес этого дня, что думать совсем не могла. Да и Серега мешал изо всех сил.
Просыпаюсь медленно-медленно. Воскресенье – святой день. Тянусь, ленюсь, только бы не открывать глаза. Свидание назначено на семь вечера, вот тогда и начну беспокоиться и выбирать. Щеки гладит мягкое осеннее солнышко, хорошо! Телефон заходится в истерике, раздирает мой ленивый рай. У-у, гады!
Серега тычет трубку под ухо:
–Это тебя, Маринка.
Я морщусь, Маринка работает в милиции, вырабатывает командный голос, вечно звонит не вовремя.
–Лизка, где вы вчера были? Я звонила весь день, где вас черти носят?
–Что у тебя случилось? – сонно спрашиваю я.
–Это у тебя случилось! Ты в розыске!
–Что?! – резко сажусь на кровати, сна как не бывало.
–Проходишь по делу, как подозреваемая в убийстве. Ордер на арест пока не выдали, но думаю, скоро будет.
Она сыпет терминами, я ничего не понимаю, трубка в руке дрожит.
–Я никого не…
–Спокойно, ты где была шестнадцатого в девятнадцать часов пятнадцать минут, у отделения 172596 по 50 лет Октября?
–Что? Когда?
–Позавчера, перед самым закрытием была в Бизнесбанке напротив твоего дома?
–Да, но я…
–Спокойно, драка была?
–Да, но…
–Так, свидетель видел, как ты убила парня. Как было дело?
Я могу только не членораздельно мычать.
–Соберись, – командует Маринка, – утром на ступенях банка нашли труп со следами побоев. Камера работала на наблюдение, записи нет, но охранник подробно тебя описал. Компьютер – сволочь, сразу выдал имя и адрес, тут теперь про всех есть. Вспоминай!
–Я … я видела, как они оба встали и пошли, и Серега видел.
–Оба? Серега видел? Хорошо! Результатов экспертизы еще нет. Вечно тянут! Дай бог, этот урод умер не от твоих ударов. Но пока все не выяснится, тебя могут продержать в обезьяннике.
Я становлюсь холодной, как покойник, язык не слушается, звуки доносятся словно издалека:
–Лиза, слушай внимательно! – говорит Марина спокойно и уверенно, – тебе надо исчезнуть хотя бы на пару дней. Родня, друзья не подходят, сразу проверят. Погоди, есть идея, я перезвоню!
В трубке гудки, в сердце ужас, в теле дрожь. Боже! Боже! Боже! В голове ни единой мысли. Губы сами шепчут молитвы. Господи, спаси! На кого еще остается мне надеяться?! Серега спрашивает:
–Что случилось?
Ничего не вижу, ничего не слышу, говорить не могу. Сижу, вцепившись в телефон. Господи, господи!
Звонок! Я пугаюсь так, что роняю телефонный аппарат. Серега держит трубку сам, я еле хриплю:
–Алло.
–Так, слушай, – из трубки доноситься командный голос Маринки, – я нашла вариант. Ты слушаешь?
–Да…
–Так. Сейчас бери сумку, кидай туда документы…
–Какие? – тупо стону я.
–Паспорт, полис. Дальше, халат, тапки, белье, зубную щетку, мыло. Что еще? Деньги возьми, могут пригодиться!
–Зачем это все?
–Собирайся! Сдам дежурство и через минут сорок заеду.
Опять длинные гудки. Не думая, не чувствуя, мечусь по квартире, собираю вещи. Серега ходит за мной хвостом.
–Что происходит, Лиза?
Я объясняю чужим голосом, бестолково смотрю на пакет с попугаями, что еще взять с собой?
–Лиз, все образуется, мы же видели, что он жив! Экспертиза все докажет! Только надо переждать пару дней. Я с тобой.
Он обнимает меня, я утыкаюсь ему в плечо, и плачу, но… звонок в дверь. Я готова со страху лезть под кровать или прыгать в окно. А Серега уже открывает дверь, Маринка, слава богу!
–Так, ты готова? Собралась? Почему все еще в начнухе? Одевайся, быстро!
Я открываю шкаф, она отодвигает меня, сама быстро выбирает вещи, кидает их мне, командует Серегой.
–Да, нужен комплект постельного белья, положи. Расческу, взяли, нет? Клади, зеркало тоже. Лиз, быстрей, шевелись!
Уже в машине спрашиваю:
–Куда мы едем?
–В больницу, я договорилась со своей теткой, пересидишь в ее отделении.
–Найдут!
–Там и искать не станут, – странно улыбается она.
Я возмущенно смотрю на нее. Нашла время шутить. Еще года не проработала в милиции, а уже так изменилась – говорит резко, командным голосом. Одевается строго и скучно, волосы обстригла, лицо сразу заострилось. Не девушка, а служебный рапорт.
«Куда это мы едем? Загород? Зачем?» Мимо мелькают тополя, я никогда здесь не была.
Маринка сворачивает влево, на разъезженную, грязную, без асфальта дорогу.
–Все, почти приехали!
Действительно – все! Впереди только пустырь, грязь, кусты и руины пятиэтажки. Здание, потемневшее от времени, с отвалившейся штукатуркой, разбитые ступени крыльца, рыжие от ржавчины двери, мутные окна за жуткими решетками.