В его состав входят кол-лекции русской и советской живописи, богатейшие в России коллекции скульптуры и графики, произведения декоративно-прикладного и народного искусства.
Идея организации государственного музея национального искусства высказывалась и об-суждалась в образованной среде русского общества с середины XIX века. Уже в конце 1880-х го-дов перед российским обществом встал вопрос о необходимости создания музея русского нацио-нального искусства, как того требует «современное процветание русского искусства и высокое положение, занимаемое Россиею в образованном мире». Об этом же говорили и писали художе-ственный критик В. Стасов, директор Императорского Эрмитажа А. Васильчиков, писатель И. Гончаров и многие другие.
В 1889 году вопрос об основании в Петербурге публичного музея национального искусства был, казалось, решён окончательно. Легенда связывает это решение Александра III с картиной И. Репина «Николай Мирликийский избавляет от смерти трёх невинно осуждённых», приобре-тённой императором с 17-й выставки Товарищества передвижников (1889). Тогда же, по свиде-тельству одного из современников, государем и была высказана мысль – основать всенародный музей, в котором сосредоточивались бы все лучшие произведения искусства.
В августе 1897 года был утверждён штат музея. У истоков музея стояли люди хорошо обра-зованные, зачастую окончившие не одно высшее учебное заведение – учёные, искусствоведы, ис-торики, этнографы, археологи, архитекторы: Д. И. Толстой (назначенный в 1901 году на долж-ность Товарища Управляющего Русским Музеем), А. Н. Бенуа, П. А. Брюллов, П. И. Нерадовский, Н. П. Сычёв, П. И. Столпянский, М. П. Боткин, А. А. Миллер, Н. Н. Пунин и многие другие. Образовательный ценз сотрудника Русского музея был очень высок, поэтому кандидатура каждого вновь поступающего на работу серьёзно обсуждалась – это был своего рода конкурс. В одной из объяснительных записок к проекту Положения о музее сказано: «…при организации Музея нужно иметь в виду непременное требование, чтобы служба в таком чудном учреждении почиталась величайшей честью, и чтобы к ней стремились именно из-за чести быть причастным к музею».
Конечно, работа крупнейших искусствоведов и музейных деятелей, реставраторов и архи-текторов способствовала прославлению Русского музея. Тем не менее существовал институт про-стых служащих. Для исполнения разного рода служебных обязанностей в Русском Музее Импе-ратора Александра III имелся штат вольнонаёмных служителей, которые находились в распоряжении заведующего зданиями музея (он же – секретарь Августейшего Управляющего му-зеем). В состав служителей музея в феврале 1898 года входили вахтёры, галерейные служители, часовые, швейцары, церковный сторож, а также рабочие разных специальностей (столяр, слесарь, кочегар, маляр, печник, садовник и т. п.). Все они были подчинены определённой иерархии, имели свои обязанности, сформулированные в «Правилах служащих музея» (1897), и специально разработанную форму.
7 (19) марта 1898 года состоялось торжественное открытие «Русского Музея Императора Александра III» для посетителей.
В день открытия музея экспозиция его была представлена в 37 залах (21 зал – на первом этаже и 16 – на втором). Первые посетители могли познакомиться с «Музеем христианских древ-ностей», занимавшим 4 зала, с «Плащаницей» В. Васнецова, произведениями русской живописи и скульптуры, а также с коллекциями частных собирателей, переданными в дар вновь учреждённому музею (коллекция акварелей княгини М. Тенишевой и коллекция живописи и гравюр князя В. Лобанова-Ростовского).
Собрание музея, основой которого служили предметы и произведения, переданные из импе-раторских дворцов, из Эрмитажа и Академии художеств, в этот период насчитывало 1880 произ-ведений. Согласно первоначальной структуре музей имел три отдела:
• отдел, «посвящённый специально памяти Императора Александра III»,
• этнографический и художественно-промышленный отдел,
• художественный отдел.