С точки зрения душевных изгибов, психологических нюансов, возможно, эти люди показаны слабее французов, но с точки зрения силы строя, который стоит за русскими, силы их морали, их воли, силы убеждённости, силы правды, силы советского воспита-ния – они сильнее французов».
Роман Веры Пановой «Кружилиха» комитет (докладчик А. Фадеев) вообще предложил от-вести по причине излишнего объективизма, в изображении героев явен разлад между бытием и сознанием.
Сталин: «Вот все критикуют Панову, что у людей в романе нет единства между личным и общественным, критикуют за этот конфликт. А разве это так просто в жизни решается, так просто сочетается? Бывает, что и не сочетается. А люди у неё показаны правдиво».
О книгах Бабаевского и Сёмушкина докладывал Ф. Панфёров: «Их можно было бы включить в список, сделав исключение как поощрение молодым».
Сталин: «Что значит молодой автор? Зачем такой аргумент? Вопрос в том, какая книга – хо-рошая ли книга? Ну и что же, что молодой автор?»
А вот обсуждение 6 марта 1950 года о романе Константина Седых «Даурия». А. Фадеев ре-комендовал его на премию II степени: «Там неверно показана роль партизан, неправильно отра-жены некоторые события».
Сталин: «Это же не публицистика, это же художественное произведение, там великолепно показана роль партии, центральная фигура Улыбина прекрасно показана. Мало показан Лазо? Но ведь он позже туда приехал. А где он показан – показан хорошо. Седых критикует в романе каза-чество, показывает его расслоение. Но душа движения – комиссар – у него как раз из казачества. Я бы не советовал Седых вставлять публицистику – этим только испортит роман, ведь он – художественное произведение, прекрасная книга, которая читается с захватывающим интересом, в которой выразительно показана одна из блестящих страниц нашей революции на Дальнем Востоке».
Отдельно надо сказать об отношении Сталина к произведениям на исторические темы, его оценка которых всегда имела громадное политическое значение. Это он поддержал фильм «Чапа-ев», а затем выдвинул идею фильма об украинском Чапаеве – Щорсе. Это он инициировал созда-ние хорошего фильма «Волочаевские дни». В первом списке Сталинских премий, опубликованных уже в войну, в самый разгар её, в 1942 году, фигурировали рядом два исторических романа, вышедших перед войной: «Чингисхан» Яна и «Дмитрий Донской» Бородина, повествование в которых шло о событиях, отдалённых 6–7 веками, но по соображениям Сталина имело сугубо современное значение. Роман «Чингисхан» предупреждал о том, что происходит с народами, не сумевшими сопротивляться нашествию, а роман «Дмитрий Донской» рассказывал, как можно побеждать тех, кто считал себя до этого непобедимым.
Также перед войной вышел и роман А. Степанова «Порт-Артур». Но премирован он был только в 1946 году – сразу после того как Япония была разбита и поставленная Сталиным задача рассчитаться за 1905 год, и, в частности, вернуть Порт-Артур, была выполнена. Давать же премию ещё до капитуляции Паулюса в Сталинграде, напоминать ещё и о падении Порт-Артура Сталин считал в годы войны невозможным.
А в 1946-м она была крайне своевременной, напоминавшей, что царь, царская Россия поте-ряли 40 лет назад то, что Сталин и возглавляемый им Советский Союз вернули себе сейчас, напо-минавшей, что и тогда были офицеры и солдаты, воевавшие столь же мужественно, как и совет-ские в эту войну, но находившиеся под другим командованием, под другим руководством, неспособным добиться победы.
Примерно из тех же соображений была в 1948 году присуждена премия В. Костылеву за ро-ман об Иване Грозном, современность звучания которого, перекличка времён связывались с соби-ранием земель вокруг Москвы.
Однажды возник вопрос о премировании артистов цирка: кто-то сослался на то, что это зре-лище любит народ.