– Вы начали делать курсач? – вместо приветствия спросил парень.
– Да! – с ужасом ответила Света. – Я даже не смогла посчитать, сколько звеньев в механизме! Полночи ломала голову над растяжением нити, пока не увидела в условии, что она недеформируемая и нерастягиваемая! У вас, кстати, какие варианты? У меня одиннадцатый.
«Чёрт! – подумала Алёна. – У меня седьмой».
– Седьмой, – сказала Петя, – как хокаге.
«Понятия не имею что это», – опередила мой вопрос Алёна.
– Ух ты, у меня тоже! – обрадовалась я. – Может, это… сверим решения?
«О нет…» – простонала Алёна.
– Я только начал, – Петя покопался в портфеле и извлёк мятый, сложенный в четыре раза тетрадный лист, – но вот, посмотри…
Уставившись на чертёж из нескольких колёс, блоков и колец, каждый из которых испускал в разные стороны стрелки и формулы, я нервно сглотнула. В углу листа нашлась пометка «Курсач – механика», написанная ровным округлым почерком. По крайней мере, я поняла на какой лекции сижу.
«Что думаешь?» – спросила я Алёну.
«Не собираюсь помогать твоему хахалю, хоть у него и ошибка», – злым голосом думала Алёна.
«Где ошибка?»
«Ха! Ладно, подскажу, если дашь посмотреть Светину работу».
– М-м-м, Света… – обратилась я к красящейся девушке, – а дашь посмотреть твой вариант?
– Зачем? – удивилась та и случайно мазнула помадой по щеке. – Там совсем другой чертёж.
«Блин, как мне ей объяснить-то?» – злилась я на Алёну.
«Придумай», – просто буркнула та.
– Чем-то точно похоже, это же один предмет, – коряво рассмеялась я и покосилась на лист Пети, проверяя название, – механика…
– Ну пожалуйста, – девушка протянула распечатанный вариант задания и исписанный от руки лист с грязным чертежом, нарисованным гелевой ручкой.
«Угу-угу… – думала Алёна, когда я положила два листка рядом и уставилась на них, не моргая, надеясь, что так родственница сообразит быстрее. – Скажи Свете, что, во-первых, неправильно рассчитан радиус первого блока, во-вторых, не учтено, что третий блок подвижен, в-третьих, не указано, что на груз А действует сила натяжения нити…»
Механически повторяя слова Алёны, я краем глаза увидела, как Света отложила косметику и открыла рот от удивления.
– Эй, а с нашим вариантом что?.. – перебил меня Петя.
– Уау! – вскрикнула Света, так что люди с других рядом уставились на нас. – Ты впервые увидела мой вариант?
– Ну да, – пожала плечами я.
– Так, подожди, – Света отобрала свой чертёж и взяла ручку. – Повтори!
Пока мы втроём со Светой и Алёной исправляли чертёж, уже пришёл преподаватель. Петя резко выхватил свой лист, убирая обратно в рюкзак и не смотря на меня.
«Блин, из-за тебя он подумает, что я хамка, – думала я. – Так сложно сказать, где у него ошибка?»
«Ты невыносима, – вздохнула Алёна. – Скажи ему, что между блоками четыре и пять неправильно учтён третий закон Ньютона. Не маленький, поймёт».
Я написала слова Алёны в заметках на телефоне и подсунула его Пете. Тот удивлённо нахмурил брови, достал чертёж, почесал голову и что-то исправил. Стерев заметку на моём телефоне, он добавил новую «Спасибо :)» и вернул аппарат мне.
***
На подработку я шла с мерзким предчувствием, с каким идут к стоматологу.
«Просто подойди к менеджеру и скажи, что увольняешься, – думала Алёна, – твой контракт позволяет не отрабатывать две недели».
Мне хотелось напомнить Алёне, что по нашему уговору она не пристаёт ко мне во время подработки, но я боялась, что не справлюсь без неё. Уже пообещала уволиться, отступать поздно…
На кухне со мной дружелюбно поздоровался Вадим, а я почувствовала кислую тошноту и вдруг вспомнила о сне Алёны. Вадим едва ли походил внешностью на Архипа и точно не был схож с ним характером, но вдруг мне стало так страшно, что захотелось убежать.
– Что решила насчёт путешествия? – крикнул мне Вадим с другого конца кухни, но отведя взгляд, я скрылась в кабинете управляющего.
Менеджер не удивился и не уговаривал остаться: текучка для фаст-фудов обычное дело и за сотрудников никто не держится. Он моментально подписал указ, сказал, что остаток зарплаты придёт на карту завтра, и отпустил на четыре стороны.
– Что-то случилось? – поймал меня на выходе из кабинета Вадим.
– Уволилась, – вроде бы улыбнулась я.
– Почему? – сильно удивился Вадим и снял поварскую шапку, чтобы протереть потную голову салфеткой.
«Ну и мерзость», – услышала я мысли Алёны.
– Просто… нашла другое место, – соврала я.
– Вот как… – Вадим сложил руки на груди и явно не знал, что сказать.
Сердце билось как от страха, хотя я и понимала, что опасности нет. Обычное прощание с коллегой перед увольнением, ничего необычного. Но образы сна-воспоминаний Алёны преследовали меня до тошноты, и мне мерещилось, что вот-вот Вадим замахнётся на меня и ударит.
– Я пойду, пожалуй, – тихо сказала я и стала пятиться.
– Подожди! – воскликнул Вадим и положил мне руку на плечо.
От страха я больно ударила его по ладони и отскочила на пару шагов. Это заметили другие повара на кухне и с непониманием уставились. А на лице Вадима читалась несправедливая обида, будто он был ребёнком, обманутым взрослым.
– Прости, плохо себя чувствую… – якобы закашлялась я, – не хочу заразить.
– А-а-а, я уж подумал… – заулыбался Вадим. – Добавишься в Контакте? Расскажешь потом о новой работе!
«Нет!» – крикнула Алёна.
Меня разрывали воспоминания о страшном сне, приказывающие уйти мысли Алёны и стыд перед Вадимом, ведь он оказался ни в чём не виноват. Я медленно отступала к двери кухни, бросив перед тем как уйти Вадиму:
– Окей.
***
Жизнь текла тихо и спокойно, а я окончательно с ней свыклась. Придирки Алёна можно было спокойно стерпеть, особенно если выполнять всё, что она просит, максимально быстро. Когда не споришь с Алёной, она кажется безобидной, как кобра, пригревшаяся на солнышке.
По уговору я нашла новую подработку, и теперь служила в кассе кинотеатра. Понадеявшись на бесплатный просмотр всех новых фильмов, я была жестоко разочарована Алёной, которая тащила нас домой сразу же после смены делать домашнее задание и изучать то, что было максимально не похоже на домашнее задание факультета физики, вроде классификации туркменских языков.
Холодало, снег завалил подход к универу, и на уроках физкультуры мы чистили дорожки на территории вуза. На каждом подобном уроке приходилось выслушивать бесконечные причитания Алёны о ненависти к ручному труду.
«Это оскорбление моего интеллекта, – думала Алёна, пока я сгребала снег в кучу под ёлкой. – Университет собрал лучших из лучших в России, и для чего? Чтобы мести мусор?»
«Тогда просто уйди из моей головы», – ответила я.
– Не понимаю, почему мы должны этим заниматься, – тихо ругался Петя, сгребая снег под соседнее дерево.
«Раз в год и у палки умные мысли бывают», – ехидно сказала Алёна.
– Если бы я хотел страдать, то пошёл бы в армию, а не в универ, – продолжал Петя, кажется, не замечая меня.
– Говоришь сам с собой? – спросила я, выглядывая из-за заснеженной ветки ёлки.
Петя вздрогнул и с подозрением уставился на меня. Удивительно, но я не разу не видела, чтобы он говорил с кем-нибудь из группы. Очевидно, его общение со сверстниками ограничивалось сверкой решений задач со мной и Светой на общих лекциях и иногда во время обеда. Но мне ли его обвинять, если я тоже разговаривала лишь с ними двумя, игнорируя всякие КВНы и конкурсы, изобильно проводящиеся в стенах вуза. Кажется, у нашей группы даже была своя команда КВН, вокруг которой объединилась большая часть коллектива, оставив нас с Петей за бортом.
– Ты вообще-то на семинарах считаешь вслух, – нахмурился Петя.
– Зачем? – удивилась я. – Разве я не на калькуляторе считаю?
– Ты меня спрашиваешь зачем? – парень стал сгребать снег агрессивнее. – Я имею в виду, ты все формулы проговариваешь.
«Алёна, ты обалдела?» – подумала я.
«Рот-то твой», – спокойно ответила та.
– Мне так проще… наверно, – сказала я, чувствуя, как на шапку осыпается снег с ёлки.