– Ты талантливая ученица, – рассмеялся милый.
Тихо горит ночник в уютном покое. Наверху, под мягким светом абажура непринужденно расположилась парочка малышей. Мальчик и Девочка.
Они весело посматривают на влюбленных, и Девочка говорит Мальчику, – Летим отсюда, Фий. Мы тут больше не нужны.
Парочка легко порхнула из открытого окна и неспешно облетела внешние пределы дворца.
Все прекрасно. Стража верных телохранителей окружила дворец тройным оцеплением. В открытом рву с водой, перед воротами дворца горбатились замшелые спины крокодилов.
Вокруг дворца тихо и неслышно пружинили на сильных лапах грозные львы.
Ночные филины методично облетала воздушные пределы дворца.
– Что-то мне это не совсем нравится, – сказала Фея.
– Почему! – удивился Фий.
– А ты посмотри на них. Они же все пьяные от любви. Только вид делают. Какие они стражи, когда они как глухари на току.
– Пожалуй ты права. Но кто поймет это кроме нас. Давай полетаем за облаками, потанцуем, поиграем в прятки со звездами. Мы заслужили развлечение.
– Одну минутку. Посмотри, кто там, у левого окна примостился.
– Фий быстро спланировал вниз и мгновенно вернулся.
– Там жаба сидит. Жалкая такая. В окно смотрит и слёзы льёт.
– Ох. Жадная баба она. Всё ей мало.
– Да чего ей мало, когда у неё ничего нет!
– Как это ничего нет! Она госпожа Египта.
– У неё любви нет, Феечка ты моя! Пожила бы ты без меня денёк, не так бы взвыла.
– Ты прав милый! В такой день все достойны любви. Подарим и ей красивую ночь.
Фея взмахнула рукой, и мгновенно перед жабой явился прекрасный юноша и запел вдохновенную песнь любви.
Бедная болотная тварь испуганно оглянулась, чуть шелохнулась и окаменела. Неужели ей, такой страшной, замшелой и жадной поют такую чарующую песнь нежности.
Юноша протянул белоснежную ладонь и осторожно опустил на неё несчастное существо.
Он нес перед собой жабу, как звезду во мраке ночи. Он поднес её к зеркалу вод, и опустил вниз. Явилась полная Луна, осветила изумрудный берег и лиловые воды прозрачного озера. И тварь увидела пару, отраженную в ясном зеркале. Нежная, юная девица с тонким золотым венцом на голове, и рядом он, этот прекрасный юноша.
– Но где же жаба? – воскликнула жаба.
– Нет жабы. Есть ты.
– Неужели я так хороша! – не поверила жаба.
– Пока ты не верила, что ты хороша, ты и была жабой, – ответил юноша голосом её мужа и нежно привлёк к себе давнюю подругу.
Пролетела мимо пара глухарей, уронила перо, и на лунном берегу образовалась первая брачная ночь для второй пары, которая жила, друг с другом рядом много лет, но увидела друг друга только сегодня.
И поняли древние как мир Потифар – Потная Фара и Клеопатра – История Патологии разума, что жизнь сотворена Любовью и для Любви, и каждый может насладиться ею в паре со своей половиной, если уверует в то, во что верует всякая, живая тварь.
Война с гедонистами
Армада гедонистов забеспокоилась. Предметы наслаждения уплывали из-под их власти, как вода из худого кувшина.
В то время, как они беспокоились, трое верных друзей, сидели на берегу реки, и слушали отзвуки мира.
Артем, сын Анны Андреевны, сказал, – слышу заговор.
Валера, сын Аннет, сказал, – Одному из слабых народов нужна наша помощь.
Иван, сын Анны, сказал, – поспешим.
– Нужно предупредить родителей, – сказал Артем.
Трое друзей тотчас предстали перед Анной Андреевной и сказали о своем замысле.
Анна Андреевна замысел одобрила, но предупредила друзей.
Она сказала, – Никому не говорите своих истинных имен. Идите под теми именами, которые известны не только Бегдуду, но и всей поднебесной.
Артемида для гедонистов своя из своих. Но они не знают обрата. Они не знают, что под именем страшной медведицы скрывается Метра.
То же и с остальными именами. Кто может догадаться, что под именем Валера скрывается Скорая Помощь.
Кто может догадаться, что под именем Иван, скрывается Навин.
О своих родителях не беспокойтесь. Я скажу им о вашем местопребывании.
Побратимы низко поклонились царице, и вышли из дворца. Затем быстро взвились в воздух и полетели по коридору слуха, который они получили в дар от родителей.
Пока они летели, они услышали все, о чем совещались гедонисты.
Главарь сказал, – жрать нечего. Вокруг нас почти все опустошено. Кто мог, тот уже давно смылся в Бегдуд, кто не успел, тот опоздал. Но опоздавших, мы уже давно сожрали. Однако, мир велик. Я вижу Холм среди болота. Там трудятся какие-то муравьишки.
Нет у них ни начальника, ни приставника, ни повелителя. Сожрем их.
Вся армада взвилась в воздух и помчалась в направлении, к Холму, предвкушая вкусную и свежую трапезу.
Три побратима, тем временем, уже давно явились пред очи муравьев и сказали им о приближающейся беде.
Поникли головы у тружеников, но побратимы быстро утешили их и рассказали о своем плане спасения от нахальных захватчиков. План всем очень понравился.
После совещания все муравьи дружно принялись за работу, под руководством побратимов.
Работа кипела споро, и Холм преображался не по дням, не по часам, а по минутам. Верхушку Холма быстро срезали, лишнюю землю сбросили в болото. Побратимы бросили принесенные из Бегдуда семена на вновь образовавшуюся площадку, и, изумленные муравьи увидели на ней густые всходы свежей, изумрудной травы.
Повсюду, среди этой нежности и красоты аккуратно были сложены кучки гнилушек, которые так отрадны для чрева муравьев. Тут начался пир, но побратимы, внимательно наблюдавшие за трапезой тружеников, не позволили им налопаться от отвала.
Раздался сигнал химической трубы, и все муравьи опять принялись за работу. Они срезали откосы верхней площадки, опять сбросили лишнюю землю в болото, опять уровняли вторую площадку, и опять узрели плоды совместной работы.
На второй площадке появилось множество кустиков клубники с белыми цветами и сочными, сладкими, крупными плодами. Побратимы, лакомившиеся ягодой, поманили к себе муравьев, и те, вначале с опаской, а потом с удовольствием увлеклись новой пищей.
Тут произошла первая метаморфоза. Метра с улыбкой смотрел, с какой скоростью муравьи превращаются в веселых, пушистых медвежат.
Он подумал, – Вот. У гедонистов лютая, больная медведица Артемида, а у меня теперь целое войско здоровых медвежат.
Опять раздался звук химической трубы, и уже новый рабочий люд из медвежат, в один миг, сравнял третий ярус, остатки сбросил в болото, и опять явилась новая метаморфоза.
На новой площадке появились орешник, малина, ежевика и многие другие кусты, с ветками, отяжелевшими от сочных ягод. Ближе к новой стене выросли могучие дубы вперемежку с банановыми рощами и березами. Под березами появились белые грибы, под дубами поддубники, под орешником – подорешники.
Снизу к новой площадке, по холму поднимался новый отряд муравьев. Одни из них быстро превращались в пчелок, другие в белочек, третьи в птичек, смотря по тому, кому, что больше нравилось.
Этот лес отличался от всех других лесов только тем, что повсюду на нижних ветках дубов были подвешены глиняные горшочки с медом. Пчелки знали слабость медвежат, но любя их и свое потомство пошли на добровольную жертву. Часть пчелок носила мед в горшочки, часть в дупла старых дубов. Медвежата быстро унюхали запах меда, спустились со своего яруса и закатили пир на весь мир. Пчелки прилетали стайками, целовали медвежат в черные носы, и сбрасывали очередную партию меда в горшочки.
Четвертый ярус был построен для проживания на нем коров, собак, котов и другого вида животных.
Виды появились тотчас. Среди них выделялись умом и смекалкой шустрые обезьяны.
Обезьяны немедленно принялись за работу, и приручили коров, овец, коз, и так далее…
Молоко скота быстро превращалось в сыр, сметану, масло, брынзу, сливки, кефир, йогурт и другие молочные продукты, так что коты были сыты, да и собаки не ведая другой пищи, охотно поедали блюда, приготовленные обезьянами.