Его прощальная речь затронула сердца его коллег, которые своим оглушительным молчанием выражали свое сожаление по поводу ухода действительного талантливого управляющего, координировавшего их работу.
Разделяя их огорчение, Марко положил микрофон и, опустив голову, присоединился к сотрудникам, ошеломленным этим эмоциональным землетрясением, которое их постигло.
Единственным человеком, нашедшим в себе силы заговорить, был его близкий друг Массимо – крепкий мужчина с веселым характером и острый на язык, но который тем не менее потерял свое заразительное хорошее настроение.
– Джованни, – произнес он, печально повернувшись к коллеге, стоявшему справа, – не увеличивай громкость музыки, нам больше нечего праздновать. Без Марко нашей компании конец, и скоро мы станем безработными…
Все полностью разделяли его мнение, включая секретаршу Луизу, которая, услышав речь управляющего, уставилась потухшим взором на стену, недавно перекрашенную.
Грустно завершив праздник, Марко провел несколько бесконечных минут, прощаясь с бывшими коллегами, и вышел из здания, слушая в глубокой тоске их шокированные комментарии. Даже шум заведенного мотора не отвлек его от размышлений, пока он ехал в сторону дома.
Только когда он увидел дом, где жил с Франческой, ему пришло в голову, что его девушка могла бы воспринять эту новость о переезде с понятным гневом, поскольку он скрыл от нее это предложение Джейсона Уолкера.
«Я должен был бы сказать ей об этом», – подумал Марко.
Но теперь было уже слишком поздно.
Встревоженный этой мыслью, он припарковал свою машину и нажал кнопку звонка, ожидая, что его девушка откроет ему дверь.
Глава II
Отъезд
Через несколько секунд Марко услышал, как в замочной скважине повернулся ключ, дверь распахнулась, и на пороге возникла высокая и стройная девушка, лицо которой было обрамлено гладкими каштановыми волосами, которые в паре с голубыми глазами создавали необычайный контраст. Это была Франческа.
При виде Марко ее пухлые губы расплылись в белозубой улыбке, озарившей ее лицо.
– Привет, сокровище мое! – радостно воскликнула она, открывая калитку дома.
Марко в ответ поприветствовал ее натянутой улыбкой, которая не могла скрыть терзавшую его озабоченность.
– Как прошел рабочий день? Что-то не так? – спросила девушка, сразу же уловив напряжение, едва он переступил порог.
– Все прошло отлично, обычный день, – солгал он, старательно избегая ее взгляда.
Франческа смотрела на него несколько мгновений, но потом развернулась и отправилась накрывать на стол к обеду.
Во время трапезы Франческа пыталась завязать разговор на общие темы, но Марко был рассеян, боясь рассказывать своей девушке о том, что случилось этим утром, и ограничивался лишь односложными ответами и молчаливыми кивками головы.
Его необычное поведение не укрылось от Франчески, которая была озадачена его поведением.
– Что-то не так?
– Не… Нет, – заикаясь, пробормотал Марко.
– Ты уверен? – настойчиво спросила она.
Ответом ей было молчание.
– Посмотри мне в глаза, – немного грозно произнесла она.
Марко упрямо поднял взгляд и встретился с синими глазами Франчески.
– Глаза – это зеркало души, – заметила она с горькой улыбкой.
Да, пути к бегству не существовало. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что что-то не так. Как и всегда, впрочем.
Марко глубоко вздохнул и, собрав всю свою силу воли, прошептал тихим голосом:
– Я принял предложение по переходу в JW Corporation, в Нью-Йорк.
– Что? – ошеломленно переспросила Франческа, с трудом сохраняя спокойствие.
– Да, я переезжаю работать в Нью-Йорк, – подтвердил я, готовясь к гневной реакции, которая, впрочем, не заставила себя ждать.
– И ты полагаешь, что это самый лучший момент сообщить мне об этом? – яростно воскликнула она. Глаза ее метали молнии.
Марко молчал.
– Учитывая, что мы живем под одной крышей, тебе даже голову не пришло посоветоваться со мной прежде, чем принять предложение? Ты забыл, что перед тем, как начать жить вместе, мы пообещали друг другу, что будем все решения принимать вместе? – продолжила Франческа, даже не пытаясь усмирить свой гнев.
– А ты не способна понять мое желание получить лучшее рабочее место и лучшую жизнь? Ты не хочешь переезжать ради твоих интересов!
– Я не говорила, что заставила бы тебя отказаться. Ради тебя я приняла бы все что угодно. Но у тебя даже не хватило смелости поговорить со мной из-за страха, что я могу воспрепятствовать твоей мечте! По-видимому, для тебя твоя мечта важнее наших совместных планов…
– Ты ошибаешься. Провести остаток моих дней с тобой является моим самым большим желанием, но ты этого, очевидно, не понимаешь, иначе ты не предъявляла бы мне эти обвинения!
– Ты отдаешь себе отчет, что перекладываешь на меня свою вину? Ты трус, другого определения для тебя я не нахожу...
– Ну… Если для тебя я трус, тогда прощай! – ответил Марко, будучи уязвленным этим недопустимым определением.
Сказав это, он развернулся и бросился в их спальню на втором этаже, яростно сорвал одежду с вешалок в шкафу и быстро запихнул ее в чемодан из черной кожи.
– Не делай глупостей! – умоляюще сказала его девушка, которая бросилась вслед за ним. – Верни вещи на место и приди в себя.
– Разве ты не этого хотела? – вызывающе сказал Марко, спускаясь по лестнице.
– Не будь глупцом! Ты знаешь, что я совершенно не хотела прогнать тебя.
– Теперь слишком поздно, – сказал Марко, обращая последний гневный взгляд в сторону Франчески, которая беспомощно наблюдала за тем, как ее парень со злостью надевает пальто и закрывает за собой дверь, оставив ее всю в слезах из-за неожиданного разрыва.
Таким образом, Марко, все еще не веря в разрыв с теперь уже бывшей девушкой, ехал на высокой скорости к дому своей матери, которая даже не подозревала о предстоящем отъезде своего сына и о разрыве с Франческой. Через несколько минут он оказался перед комплексом коттеджей ленточной застройки и остановился рядом с домом номер 16, где он жил еще год назад.
Он вышел из машины, открыл калитку своими ключами и постучал в дверь.
– Кто там? – послышался голос матери.
– Это я, Марко. Полагаешь, что воры бы постучались прежде, чем войти? – ответил сын, раздраженной ее чрезмерной осторожностью.
Мать открыла дверь, и Марко вошел в дом.
Синьора Лучия была отлично выглядевшей пятидесятипятилетней женщиной среднего роста. У нее были седые, всегда хорошо уложенные волосы, приятные черты лица, правда, тронутого глубокими морщинами, которые отражали ее страдания из-за ранней смерти мужа, которого много лет назад сразил безжалостный рак.
– Кажется, ты расстроен? Что-то случилось?
Он не был в состоянии скрывать свои эмоции.
– Да. Сейчас я тебе все объясню, только не заваливай меня вопросами, – умоляюще сказал он, опасаясь, что его просьба останется без внимания. – Я должен сообщить тебе кое-что очень важное, и я прошу тебя выслушать меня без прерывания. Когда я закончу, можешь высказать свое мнение.
– Как скажешь, – согласилась она, усаживаясь на диван в ожидании рассказа своего сына.
– Несколько месяцев назад я получил предложение по работе из Соединенных Штатов, от которого я не смог отказаться. Сегодня я поговорил с синьором Руссо о моем предстоящем отъезде, – сказал сухо Марко, чувствуя всем своим существом тяжесть этого признания.
Как и следовало ожидать, для Лучии это было ударом в самое сердце, но она сумела сохранить самообладание и возразила:
– Но… А что будет с Франческой? Ты ей сказал об этом?
– Она больше не принимает участия в моей жизни. Проблемы не существует.
– Что случилось между вами? – прервала его мать. – Если, конечно, я могу узнать, – быстро уточнила она, опасаясь раздражения своего сына.