Спирина Валентина - Крылья. Девять Жизней стр 2.

– Подожди меня здесь, пойду посмотрю – продают ли здесь крылья. Никуда не отлучайся и ни с кем не разговаривай – я скоро.

– Хорошо, мамочка.

Инесса развернула свое кресло в сторону проезжей части и стала рассматривать прохожих.

На дороге мчались машины, по тротуару шли люди, занятые своими мыслями. Кто-то окидывал взглядом девочку в инвалидной коляске и с сожалением покачивал головой, кто-то смотрел на нее так, как-будто увидел что-то страшное. Но Инесса не обращала на них внимание.

Вдруг она заметила, как мимо идет мужчина в очках, уткнулся в свой телефон и увлеченно что-то там читает. Он был погружен в свой телефон настолько, что не заметил, как сделал несколько шагов на проезжую часть, чтобы перейти дорогу. Из-за поворота показались фары машины.

«Он что, совсем слепой или ему жить надоело» – подумала девочка. И что есть силы начала крутить колеса своей коляски в сторону этого мужчины.

– Дядя, стой! Дядя! Машина!

Мужчина оторопел, остановился и начал оглядываться на крик. В доли секунды, девочка откинула его своей коляской от проезжей части, мимо промчалась какая-то иномарка.

– Дядя, ты что! – ругала его малышка, – совсем, что ли!

Мужчина опешив, начал подниматься с земли и отряхиваться. Поднял очки и протер их краешком своей рубахи и второпях надел их на нос.

– Ты! Это ты! Инесса! – вскрикнул дядя.

– Да меня зовут Инесса, я скоро стану феей. А вы, что, меня знаете?

Тем временем из магазина на крик выбежала мать девочки.

– Что здесь происходит! Я же попросила тебя никуда не «отходить» и не разговаривать с незнакомыми людьми.

– Не ругайтесь, ваша дочь только что спасла мне жизнь. Я, как раз, вас искал. Забыл представиться, меня зовут Ангел Михайлович. Я врач и пишу докторскую работу. Я узнал о вашем случае в статье из интернета и решил найти и помочь вам. Вам нужно поехать со мной.

– Спасибо конечно, но мы не можем ехать, у нас нет таких средств, да и вообще… нам уже ничто не поможет. – ответила мать девочки.

– Мамочка, ну что же ты так сразу, давай пригласим дядю, хотя бы на чай к нам домой.

Мама не могла отказать дочке. Они втроем отправились домой. Затем, в процессе чайной церемонии, в знак благодарности друг другу за помощь, Ангелу все же удалось уговорить мать девочки о поездке с ним.

Обычная средняя школа. 30 декабря новогодний утренник. И наша, немного повзрослевшая, Инесса, уже танцует в школьном театре роль феи танца. У нее роскошный костюм, белая пачка, как у балерин, из под которой едва проглядывают 2 протеза, глядя на которые и не скажешь, что это протезы, а за спиной огромные красивые крылья, как и подобает феям.

Она танцует, делает прыжки, словно парит. Закончив свой номер, она выходит на авансцену и смотрит в зрительный зал, где сидит ее мама и дядя Миша, а вернее сказать, теперь уже ее папа, тот самый доктор, который поставил Инессу на протезы и научил заново ходить.

Делает поклон, подходит к микрофону и говорит:

– Вот, видишь мамочка, я же говорила, что буду летать как фея. Мой Ангел, Миша, Спасибо за крылья!

Юлия Алексеева

Ангел Удача

Дождь набивал ритм, понятный только ему, по крышам, по мостовой, по машинам, по разноцветным зонтам случайных прохожих.

Ангел стоял на крыше пятиэтажки, подставив руки под капли. Ему нравилось наблюдать как дождь стекает по его красивым тонким пальцам.

Мысленный призыв названного брата прервал его любование.

Вих* (именно такое имя было дано ему при рождении) расправил огромные крылья.

Они были почти чёрными. Одно перо на правом крыле выбивалось из безупречной гармонии белым пятном.

Ангел улыбнулся. Сегодня он исправит это, закончит свою работу и обретет долгожданное бессмертие.

Несколько минут полёта по вечернему городу и ангел оказался на другой крыше, где его ждал брат – высокий, темноволосый Сурум *.

Дождь стих.

– Рад тебя видеть, Вих! – брат кивнул головой в сторону темного силуэта, стоящего на краю крыши, – твоё последнее испытание. Все очень просто: толкни её в спину и будешь жить вечно, как я!

– Кто она? – молодой ангел никогда раньше не интересовался жизнями людей, которых ему нужно было добить, чтобы окрасить свои крылья в цвет траура.

– Какая-то молодая девчонка, решившая покончить с собой. Наверное несчастная любовь! – со смехом и безразличием ответил Сурум, – какая нам, ангелам, разница? Люди глупы и не ведают, что творят. Эта девочка сама сделала свой выбор, просто помоги ей его принять.

Вих медленно подошёл к девушке и, неожиданно для самого себя, вдруг обошел её справа, чтобы увидеть.

На вид ей было не больше 16-ти. Огромные голубые глаза, спутанные прядки розовых волос.

– Что ты делаешь, брат? Зачем ты на неё смотришь? Не смотри на нее! – закричал Сурум, но Вих не слушал его.

Он заглянул в ее глаза, полные отчаяния и страха.

Вих никогда не смотрел в глаза своим жертвам, не запоминал их лица, но сейчас все те, кому он помог умереть, вдруг ожили в глазах этой девочки.

Ангел вспомнил их всех молодых и старых, всех, после смерти которых, его крылья обрели чёрный окрас.

«Ты помог им умереть! Ты добил их, лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь!» – эта мысль почти физически пронзила его.

– Люди такие хрупкие, но они тоже хотят жить! Я больше не хочу убивать их! – крикнул Вих брату и принял решение – сложил свои крылья и шагнул вниз с крыши спиной вперёд.

– Нееет! – закричал Сурум и бросился к краю.

Девушка словно очнулась ото сна. Она вздрогнула и сделала несколько шагов назад.

Вих летел вниз и смотрел в её голубые как и у него глаза.

– Живи! – успел крикнуть он прежде, чем упал спиной на мокрый асфальт.

Ангел задохнулся от боли. Оба крыла и позвоночник были сломаны.

Из его красивого рта потекла струйка крови.

Впервые в жизни он узнал, что испытывают люди перед тем как умереть.

Вих раскаялся. Страх, боль и пустота.

P.S.Vihm- удача на эстонском.

Surm- смерть на эстонском.

Надежда Белякова

Крылья

Жил на свете человек добрый и веселый.

Он любил, прогуливаясь, напевать песенки. Шутить, встречая соседей и знакомых. Так текли дни его бесшабашной молодости.

Однажды, увидев на речном берегу груду камней, он живо представил себе, какой прекрасный и величественный собор можно было бы построить из них. Как любовались бы прекрасным собором люди, прогуливаясь вдоль реки. Приводили бы сюда детей. Весело играли бы с ними. Влюбленные пели бы песни… И с этими приятными мыслями заснул. Легко и сладко.

Проснулся он оттого, что щебетали птички. Наблюдая за их полетом, он размечтался о том, что было бы чудесно придумать и сделать такие крылья, чтобы можно было летать на них, приветливо помахивая смешливым и румяным соседкам. И уж было, почти придумал, но отвлекся. Потому что прямо на его глазах полевой цветок, в предчувствии наступающей вечерней прохлады, складывал свои лепестки, защищая хрупкие тычинки.

И задумался наш добряк и весельчак о том, как мудро устроен этот цветок! Он размышлял о том, как хорошо было бы, чтобы и жилище человека стало таким, как этот чудесный цветок, сохраняя тепло ушедшего дня в наступившей ночи.

Проводя время в любовании цветком, он, впрочем, опять легко отвлекся, наблюдая за повадками птиц и зверей. Движение туч и непрестанное течение рек – все восхищало его красотой заложенного в них смысла.

И поэтому, как Вы уже догадались, не нажил тот человек ни богатств, ни крепкого добротного дома. Ни семьи. Ни детей. Так и пролетели годы, как беззаботные деньки.

И, однажды, подойдя к зеркалу, внимательно рассматривая свое отражение, он увидел, что уже мало, что напоминало того добродушного румяного весельчака. Лицо его избороздили глубокие морщины, седина опускалась до плеч, стали белыми его усы и борода. И он подумал: «Ах! Как славно было бы изобрести эликсир молодости. Чтобы люди жили вечно!»