-- Мне тоже, и ещекак, -- сказала она. -- Мы мало виделись с вами, но
я вас высоко ценю. Вы храбрый и честный; современемвы, наверное, станете
настоящиммужчиной, иябуду радаоб этомуслышать. Еслидаже случится
худшее, если вамсуждено погибнуть... что ж! Помните только, что у вас есть
друг.И долго-долгопосле вашейсмерти, когда я буду совсемстарухой,я
стану рассказывать внукам о Дэвиде Бэлфуре и плакать. Ярасскажу им, как мы
расстались,что явам сказала и что сделала. "Дасохранит инаправит вас
бог, так будет молиться ваша маленькая подружка" -- вот что я сказала, и вот
что я сделала...
Она схватиламою руку и поцеловала ее.Это так меняпоразило, чтоя
вскрикнул,словно от боли. Лицо еезарделось, она взглянула мне вглаза и
кивнула.
-- Да, мистер Дэвид, -- сказала она, -- вот что я думаю о вас. Вместе с
поцелуем я отдала вам душу.
Я видел на ее лице воодушевление и рыцарский пыл смелого ребенка, но не
большетого. Она поцеловала мне руку,каккогда-тоцеловала рукупринцу
Чарли, в порывевысокогочувства, которое неведомолюдям обычного склада.
Только теперь японял,как сильноя ее люблю и какой трудный путь мне еще
нужно пройти для того, чтобы она думала обомне, как о возлюбленном.И все
же я чувствовал, что уже немногопродвинулся наэтом пути и чтопри мысли
обо мне сердце ее бьется чуть чаще, а кровь становится чуть горячее.
Послевеликой чести, которую она мне оказала, я уже немог произнести
какую-нибудь обычнуюлюбезность. Мне даже трудно было говорить: в голосе ее
звучало такое вдохновение, что у меня готовы были хлынуть слезы.
-- Благодарюгоспода,чтовытак добры, дорогая, --сказаля.--
Прощайте,моя маленькаяподружка. --Я назвал ее так,какона назвалась
сама; затем поклонился и вышел за калитку.
Путь мой лежал по долине вдоль рекиЛит,кСтокбриджу и Силвермилзу.
Тропинкабежала покраюдолины, посреди журчалаизвенела река,низкое
солнце назападерасстилалосвоилучи среди длинныхтеней,ис каждым
извивом тропы передомнойоткрывались все новые картины,точноза каждым
поворотом был новый мир. Думая об оставшейся позади Катрионе иждавшем меня
впереди Алане,ялетел, как на крыльях. Мне бесконечно нравились и здешние
места, и этот предвечерний свет, и говор воды; я замедлил шаг и огляделся по
сторонам. Ипотому, а также по воле провидения--увиделнедалеко позади
себя в кустах рыжую голову.
Вомне вспыхнул гнев; якрутоповернулназади твердым шагом пошел
обратно. Тропа проходиларядом с кустами, в которых я заметил рыжую голову.
Поравнявшисьсзасадой,явесьнапрягся,готовясь встретить и отразить
нападение. Но ничегонеслучилось,я беспрепятственно прошелмимо,и от
этого мне стало только страшнее. Еще светило солнце,"о вокруг былосовсем
пустынно. Если мои преследователи упустилитакойудобныйслучай, то можно
былопредположитьлишь одно:они охотятсязакем-то поважнее, чем Дэвид
Бэлфур.