Я воровато оглянулся и запрыгнул в ванну. Подняться к стенке с крючками мне не составило вообще никакого труда. Сам не понимаю, каким образом, у меня в зубах оказалась одна симпатичная кружевная мочалочка розового цвета. Не помня себя от счастья, я рванул вверх и прикопал богатство под одеялом у Лолы. Весь день потом просидел у нее на кровати и бдительно охранял свое сокровище.
Вечером Лола за ужином будничным голосом сообщила: «Альфред откуда-то припер мочалку и не расстается с ней. Даже спал с мочалкой». Я подумал, что это конец. Сейчас земляне поднимут тревогу и начнут отбирать у меня мое сокровище. Но этого, как раз, не произошло. Мими весело улыбнулась и сказала: «Отлично, пусть у него будет игрушка. У нас этих мочалок полно».
Наверное, я впервые в жизни был по-настоящему счастлив в этот момент. Ночью смотался на корабль и спрятал туда свою мочалку. Целее будет. А там посмотрим. Все равно после нашего вторжения на Земле мочалки приобретут свою истинную ценность, я мне это будет только на руку… на лапу, то есть.
* * *
Сегодня ездили на работу к Лоле. Думаю, она хотела мной похвастаться, да. У нее собрались какие-то мутные тетки, перебирали какую-то ерунду, копались в тряпках каких-то, и тут вошел я. Ну что ж, это был триумф. Тетки проглотили языки. От восторга, естественно. Последовала минутная пауза, я к ним привык, надо сказать.
Мое появление всегда сопровождается вот такими эффектными минутами молчания. Вдруг какой-то голос робко произнес «А оно не кусается?». Оно, т. е. я, в ответ растопырил лапы, опустил голову, обвел пораженную публику тяжелым взглядом, и страшно зашипел. Тетки подпрыгнули и поджали ноги. Зауважали. Еще постояв для пущего эффекта пару секунд, я тяжелой поступью удалился в другое помещение. Наверняка я их ужасно испугал, потому что после моего ухода они, видимо, очень обрадовались, что остались живы, и весело засмеялись.
Интересная у Лолы работа – вокруг кучи всякого хлама, полно разных коробок, стеллажей, лежат разноцветные клубки, ленточки, есть, где развлечься. Одно плохо – посетителей многовато. И все какие-то чудные. Вбегают в комнату и с размаху – прыг к стеллажу, так и ныряют в полки. Глаза у всех горят, руки трясутся, бегают по комнате, лихорадочно перебирая разные клубочки, и ахают «Какая красота! Какая красота!»… непонятно… или еще хуже, обнимутся с клубком и спрашивают «Мне это идет?». Так и хочется порой сказать: «Этот клубок вам очень идет, дамочка… да… как раз с вашу голову… и цвет к глазам. Вы его как носить будете? Ведь на голове, да? Ну, тогда берите, он ваш….»
Да, я был бы неплохим продавцом, наверное, если бы до этого не стал астронавтом и разведчиком. А хвататься за все – дурной тон. Так Лола говорит. Хотя я как-нибудь напрошусь к Лоле в продавцы для разнообразия. Наверняка будет аншлаг, ведь все посетительницы остались без ума от меня. Лола так и сказала «был бы Альфред за весами, у нас бы покупатели весь магазин вынесли». Надо будет на досуге подумать…
Моя же истинная цель – компьютер. Лола почти не работает дома, поэтому похитить секретную базу данных я из дома не могу. Давно рвался на работу, и вот мой час разведчика пробил. Вот и компьютеры, целых три, какое раздолье для внеземного шпиона. Я запрыгиваю невидимой тенью на стол, пробираюсь к своей цели, минуя кипы бумаг, папки, чашки с чаем.
Наконец-то я забираюсь на клавиатуру, ложусь на нее и начинаю искать секретную базу! Я уверен, что у землян есть такие базы, главное – их найти. Да тут море информации, так быстро и не разобраться! Я начинаю немного паниковать, и тут появляется Катарина, маленькая, с длинными светлыми волосами, неслышной походкой она подлетает ко мне и восклицает «Альфред! Ты зачем уселся на ноутбук?» Зачем-зачем, так я тебе и скажу. «Это военная тайна! – ору я, дико сопротивляясь ее робким попыткам снять меня с клавиатуры».
Ну ладно, не буду вступать в открытую конфронтацию, у меня еще будет время. Обиженно забиваюсь под стеллаж. А Катарина восторженно верещит «Альфред начал печатать письмо на моем ноутбуке, посмотрите!» Женщины собираются вокруг монитора и смеются. Лола наклоняется над моим укрытием, отыскивает мои глаза и сообщает «Ошибок многовато, Альфред! В следующий раз будь внимательнее!» Уж обязательно буду, язвительно думаю я. А что она хочет, вообще? Я не тренировался печатать уже месяца три, а потом, у меня всегда хромал четырехлапый слепой метод ввода, особенно задняя левая лапа часто бывает неточной. От обиды я засопел, сгонял за каким-то клубком в соседнюю комнату и в хлам растормошил его под стеллажом.
* * *
Капитан – центру
Дорогой генерал, сегодня мной была предпринята первая попытка скачивания секретной базы. В виду сложности задания первая попытка была неудачной, но я учел свои ошибки и в следующий раз доведу дело до конца.
Альфред рекс Мурлей
* * *
Похоже, что на работе у Лолы я – самый главный. Стоит мне приехать, так все моментально начинают крутиться вокруг меня в поисках моего расположения. Но его не так просто завоевать. Пока я позволил себя любить (кроме Лолы) только Катарине. Она славная девушка, меня уважает и видит во мне лидера. Недавно она снимала меня с полки на складе (я там инспектировал состояние дел, да) – с большим почтением и аккуратностью. Я позволил отнести себя в комнату на свой любимый стул, но под конец все-таки нашипел на нее на всякий случай, для порядка.
Меня представляют всем посетителям Лолиного офиса, они почтительно обходят меня стороной, а я лишь с презрением их разглядываю. При первой же возможности я отправляюсь скачивать секретную базу с ноутбука. Дело это неторопливое и приятное, сижу на теплой клавиатуре, потихоньку перебираю лапами, иногда печатаю нужные мне документы, быстренько отправляя их по электронной почте. Сотрудники уже смирились с моим упрямством и махнули рукой на мои попытки взломать их информационную систему.
Сегодня на обратной дороге мы с Лолой вели машину вместе! Я долго спорил с ней за это право, и, в конце концов, Лола сдалась! Мы держали штурвал вдвоем. Крепко ухватившись за него, я сдвинул брови, выпятил подбородок, навострил уши и рванул вперед! Под мои воинственные вопли мы промчались мимо поста ДПС, я успел помахать полицейским лапой и поймать удивленный взгляд гаишника. Я потом махал лапой всем, кого мы обгоняли, дико щерился в злобной усмешке, пугая водителей, злобно вопил и всю дорогу пел воинственные боевые песни, а под конец разошелся и предложил Лоле «детка, давай к цыганам, в ресторан!», но она меня проигнорировала.
* * *
– Лола, послушай, у меня тут одна мысль есть… ну, насчет работы. А то понимаешь, поиздержался я тут, неплохо бы подзаработать деньжат немного, ты что думаешь?
– Альфред, ты чего расшумелся, чего тебе не хватает?
– Ну, понимаешь, я тут подумал… может ты взяла… вернее, раз уж ты так хочешь, то я так и быть, готов пойти к тебе продавцом. Старшим, конечно.
– Ну и о чем ты мяукаешь, не пойму?!
– Ты же сама говорила, что на меня сбегутся все покупатели!!
– Я не понимаю, что ты все прыгаешь? Ты можешь объяснить, что тебе надо?
– Пятьдесят процентов от выручки! А если у тебя вакансий нет, давай мы уволим Катарину!
– Отвали, Альфред, я устала после работы, а ты надоел. Не понимаю я тебя.
– Сорок процентов! Ладно, раз Катарину жалко, уволим Лору, и я возьму на себя переписку с покупателями!
– Ты совсем обнаглел! Что за поведение?! Перестань меня кусать!
– Хорошо, тридцать процентов! Но это уже грабеж!! Ну, раз Лору тоже нельзя, давай уволим уборщицу. Но я убираться не буду, учти.
– Альфред, все, хватит орать, иди вон к Биллу и обсуждай с ним свои соображения.
– Ну ладно, двадцать процентов! Мое последнее слово!! Оставляем всех, а я буду работать по ночам! Плюс ты шьешь мне новый фартук с овечками! Как у Ирэн… Не могу же я весь, обвешанный нитками, встречать посетителей!