– А не в ближайшее как мне спать?
– Рано или поздно наши сыскари докопаются, чего Добрынину от тебя было нужно, и тогда возникнут вопросы. – Рожков посмотрел на часы. – Все, я побежал. Удачи! Если что – я вам ничего не рассказывал.
– А мы тебя ни о чем и не спрашивали. – Серый вытащил ключи из замка зажигания и открыл свою дверь. – Пошли, я тебя немного провожу.
Они перешил проезжую часть и остановились на тротуаре, прямо напротив Медного всадника. Серый оживленно говорил, время от времени озираясь, словно хотел дать Рожкову по физиономии и ждал момента, когда не будет свидетелей. Рожков слушал, наклонив лысую голову. Потом Серый похлопал его по плечу, они обменялись рукопожатиями и разошлись.
– Как тебе новости? – Серый погнал машину дальше по набережной, то и дело поглядывая на внутрисалонное зеркало.
– Ничего не понимаю. – Я обернулся, чтобы посмотреть в заднее окно. Дорога позади нас была пуста.
– Вот и я тоже… Леха правильно сказал: думай, что этому Добрынину от тебя было нужно. Просто так слежкой не занимаются. Конечно, он мог быть наводчиком у домушников, которые готовились твою хату поставить, но я как-то слабо в это верю.
Несколько минут я молчал, обдумывая услышанное. Светлых идей не родилось. Между тем Серый завез меня в какой-то район, в котором я раньше не был, и теперь петлял по грязным узким дворам.
– Слушай, а куда мы едем?
– Дельце еще одно есть.
– Опять встреча?
– Типа того. Надо помочь хорошему человеку. Не возражаешь? Тебе делать ничего не придется…
Возражать я не стал, хотя перспектива участия в каких-то непонятных делах меня не прельщала. Серый умел жить: деньги, квартира, машина… Но я не был уверен, что хотел бы поменяться с ним местами. Все-таки мать с детства привила мне определенное почтение к Уголовному кодексу, да и впечатления от трехдневного пребывания в камере были еще очень свежи.
Наконец Серый остановился и коротко посигналил. Вскоре из подъезда вышел элегантно одетый седовласый мужчина с портфелем. Пристально посмотрев в нашу сторону, он сел за руль белой «Волги». Серый поехал следом за ним. Когда выбрались на проспект, он увеличил дистанцию, стараясь держаться так, чтобы между «Волгой» и нами всегда были две-три машины.
Почти два часа мы катались по городу. Несколько раз останавливались на Невском проспекте, а потом крутились по Васильевскому острову. Иногда во время остановок в машину седоволосого кто-то подсаживался, и несколько минут они разговаривали. В таких случаях Серый не выключал двигателя «шестерки» и сидел, навалившись грудью на руль и пристально наблюдая за происходящим в «Волге». А иногда Серый вместе с седоволосым заходил в какие-то дома, и я оставался один, карауля обе машины и следя за окружающей обстановкой. Чего именно следовало опасаться, Серый не говорил, ограничившись краткой инструкцией:
– Сам разберешься, если будет что-то не так.
У последнего адреса, недалеко от станции метро «Приморская», я проторчал в машине двадцать минут. Серый вернулся один:
– Все, больше наша помощь не требуется. На, держи! Устраивает? – Он протянул несколько четвертаков.
Я взял. Там было, наверное, рублей триста. Не пересчитывая, я положил их в карман:
– Пригодится.
Мы поехали. Искоса поглядывая на меня, Серый сказал:
– Наша задача не охранять этого суслика, а делать вид, что мы его охраняем. Лично я не собираюсь класть голову за его деньги. Да и тебе не советую. У тебя слишком развито чувство ответственности, а оно иногда только мешает… Тебя куда подбросить, домой?
– Тормозни у автомата.
– Чего ж ты раньше-то не сказал?
Телефон сожрал несколько двушек прежде, чем установилось соединение. Слышимость была отвратительной, приходилось сильно прижимать трубку, а другое ухо закрывать рукой. На этот раз тетя Ингрид не стала валять дурака, делая вид, что я набрал не тот номер. Но и ничего хорошего не сказала:
– Позвоните позже, молодой человек. Инги нет дома.
– А когда она будет? Она вообще приходила вчера?
– Да, приходила. Но сейчас ее нет.
Мне показалось, что насчет «приходила» тетя Ингрид соврала.
Я сел в машину и спросил Серого:
– Ты по номеру телефона можешь точный адрес узнать?
– Что значит «точный»?
– Мне нужен номер квартиры, дом я знаю. Только не через Рожкова…
Серый усмехнулся и ушел звонить. Чтобы получить нужные сведения, у него ушло не больше пары минут:
– Семьдесят восьмая квартира, – сказал он, садясь в машину.
– Подбросишь?
– В Купчино? – Серый посмотрел на часы. – Ладно, поехали.
2
– Вам кого, молодой человек? – приоткрыв дверь на цепочку, тетя Ингрид окинула меня подозрительным взглядом.
– Я вам звонил, я – Костя.
– А-а-а, Костя! А Инги нет дома, так что вы напрасно пришли.
– Так, а где она, в институте? – Я подумал, что, может быть, следовало поискать ее на занятиях, а не ехать домой.
Тетя Ингрид молчала, продолжая держать дверь приоткрытой. Неизвестно, сколько бы продолжалось наше молчание, но за дверью противоположной квартиры раздались какие-то шорохи, и я буквально затылком почувствовал жадный взгляд любопытной соседки. Однажды она застала нас с Ингой, когда мы целовались в скверике около дома, а после этого дважды встречалась на пути, когда мы под руку шли от остановки, и при этом улыбалась с таким мерзким видом, что мне хотелось ударить ее по голове.
Тетя Ингрид скинула цепочку и посторонилась:
– Заходите, молодой человек.
Я протиснулся мимо нее в коридор. Тетя Ингрид бросила мстительный взгляд на квартиру соседки и захлопнула дверь.
– Разувайтесь. Возьмите тапочки, они на полке стоят. Мойте руки и проходите на кухню. Я сейчас подойду.
Я сел за стол и огляделся. Очень светло, очень чисто, ни одной лишней или небрежно поставленной вещи. Кружки с тарелками на полочках сушилки выстроились, как на плацу: по росту и в одну линию. Тапки мне предложили надеть, видимо, лишь для того, чтобы я своими носками не загрязнил сверкающий пол.
– Вам налить чай или кофе?
– Спасибо, ничего не надо.
Покачав головой, тетя Ингрид быстро приготовила чай, подав к нему малиновое варенье и два вида конфет. Наблюдая за ней, я подумал, что сравнение с домоправительницей из мультяшки про Карлсона было на редкость удачным.
Я поблагодарил за угощение. Тетя Ингрид благосклонно кивнула и, предвосхищая мой вопрос, сказала:
– Инга срочно уехала в Юрмалу. У нас там заболел родственник, и она сочла своим долгом поехать, чтобы немного поухаживать за ним.
– А когда она уехала?
– Четыре дня назад. Петерис, двоюродный брат, повез ее на машине.
– Я могу ей позвонить?
– Там нет телефона, это хутор.
Я кивнул. Спрашивать, почему тетя Ингрид не сказала мне этого раньше, не было смысла. Я был уверен, что она врет. Может, Инга и уехала в Юрмалу или куда-то еще, но не для того, чтобы сидеть у постели тяжело заболевшего родственника.
– А как ваши успехи, молодой человек? Инга рассказывала, что вы занимаетесь спортом.
– Да, тренируюсь немного.
– Мужчина должен заниматься спортом, это для здоровья очень полезно. Но только не таким жестоким, как ваш. Есть ведь легкая атлетика, лыжи, фехтование, наконец! Почему же вы выбрали для себя такой… э-э-э… варварский вид?
– Так получилось.
– Это неправильно, – покачала головой тетя Ингрид. – Но, может быть, пока не поздно, имеет смысл… э-э-э, как это говорят, перепрофилироваться?
«Как Инга может с ней жить?» – подумал я, опуская глаза, чтобы Фрекен Бокк не смогла угадать моих мыслей.
Я услышал звонок телефона. Он звучал очень тихо, и я вспомнил, как Инга говорила мне, что аппарат стоит в комнате тети.
– Извините, Костя. – Тетя Ингрид вышла из кухни.
Какое-то время я сидел, просто глядя в окно. Потом стал прислушиваться к доносящемуся из дальней комнаты голосу. Говорили, видимо, по-латышски. Естественно, я не понял ни слова, но интуитивно почувствовал, что разговор не будет коротким.