В Ногликах находится также КПП (1) ОГПУ и с 1930 года проживает несколько сотен рабочих, обслуживающих АСО.
ОГПУ – Объединенное государственное политическое управление, создано 15 ноября 1923 года. На этот орган возлагалось ведение всей разведывательной и контрразведывательной работы, а также борьба с бандитизмом. Функции ОГПУ 10 июля 1934 года перешли к Главному управлению государственной безопасности НКВД СССР.
НКВД – Народный комиссариат внутренних дел. Аналог Министерства внутренних дел (МВД).
АСО – аварийно-спасательное обеспечение либо аварийно-спасательный отряд.
Состав населения
Всего на территории района насчитывается около 3050 человек, из которых: русских – около 1500, прочих европейцев около 100, японцев 215 (из них 6 женщин), китайцев и корейцев около 200; народов Севера – 1037 человек, которые включают в себя – гиляков 733, эвенков (тунгусов) – 170, ульта (ороков) – 144, якутов – 9, айнов – 1. Населенных пунктов всего 59, состоящих из оседлых поселений и кочевых, то есть временных стоянок кочевых эвенов и ульта. Гиляки живут в 30 населенных пунктах, из них только 2 – смешанные.
Стоянок, где проживают исключительно ульта, – шесть. Они живут и кочуют только на восточном побережье Сахалина. Когда пришли на остров, ульта не помнят, кочуют они небольшими группами из одного или двух родов. С приближением весны они перебираются к морским побережьям для охоты на нерпу. Летом и осенью располагаются около мест с рыбной ловлей, на зиму перекочевывают в тайгу для охоты на пушного зверя, а по ее окончании – вблизи тех мест, где возможны заработки на перевозках грузов и пассажиров.
Эвенки пришли на Сахалин менее 100 лет назад, живут и кочуют в районе Ныйского, Чайвинского и Пильтунского заливов по речкам Чачи, Даги, Аскасай, Вал, Хандуза, Паромай и Сабо. Русских людей эвенки называют «лучакан».
Русские живут в восьми пунктах и состоят из переселенцев и рабочих, завербованных на рыбные промыслы, в нефтяные и лесозаготовки.
Японцы проживают в пяти пунктах – кроме нефтепромыслов в их арендном пользовании находятся три рыболовных места на территории Ныйского поссовета, которые работают только во время хода кеты. Еще недавно, ко времени организации культбазы летом 1929 года, в районе кроме туземцев проживало около 300 человек.
Заработки туземцев, в особенности гиляков, были ничтожные – хозяйство их было почти исключительно натуральным. К настоящему времени картина совершенно изменилась. Организовано семь туземных колхозов со 115 человек рабочей силы. На убой морского зверя количество людей увеличивается, так как выходят и старики. Всего было в 1931 году охотников на нерпу и ловцов 158 человек.
Эвенки и якуты
В культурном отношении они занимают среди сахалинских туземцев первое место. Главное их богатство – олени, из которых часть всегда следует за своим хозяином, а часть бродит по тайге в полудиком состоянии. Самое большое стойбище состоит из 70 жителей, но чаще – маленькие от 5 до 12 палаток. Летом перебираются поближе к морю, некоторые входят в рыболовные артели. На зиму – опять в тайгу, ближе к оленям и объектам промысла. В поисках корма для оленей передвигаются с места на место со своими жилищами и имуществом. Маленьких детей перевозят в колыбельках, представляющих собой лубяную коробочку, согнутую под тупым углом. Живут в палатках из полотна, отапливаемых железной печью. Пол устлан густым слоем веток хвойных деревьев – на них же, подстилая под себя оленьи шкуры, спят, покрываясь одеялами и ношеным платьем. Кроме палаток жилищем эвенка является также правильный конус из жердей с круглым основанием, обтянутый оленьими кожами.
Ульта
Русское влияние в их быту сказывается значительно слабее, чем у эвенков и якутов. Южной границей их обитания является Луньский залив, так как они усиленно занимаются рыболовством. Кроме палаток жилищем ульта является юрта с удлиненным овальным основанием, у которой жерди наверху нельзя свести в одной точке. Все ульта говорят хорошо на языке эвенков (тунгусском) и по-русски. По-гиляцки говорят все пожилые и большинство молодежи. Между ульта и гиляками довольно дружеские отношения. Эвенки, якуты и ульта носят одежду русского покроя. Зимой одеваются в оленьи дохи, женщины часто в шубы на лисьем меху. Обувь носят летом покупную и самодельную из выделанной под замшу оленьей кожи, а зимой исключительно торбаза из оленьих лапок с меховыми чулками внутри.
Ульта (ороки) транспортного собаководства не имели, нивхских и айнских собак они не приобретали из-за их неуживчивости с оленями. Ульта содержали породу оленегонных лаек тунгусского типа, которых, возможно, привели с собой при иммиграции на остров. Эти собаки были хорошо приспособлены к оленеводству, карауля стада и не давая оленям разбредаться. Также собаки ульта прекрасно проявляли себя и в охоте на медведя, дикого оленя и пушного зверя. Данная порода собак высоко ценились у нивхов и айнов именно в качестве охотничьих.
Ульта и нанайцы называли нивхов «гиллы». Отсюда и прозвище «гиляк», закрепившееся за нивхским народом. Объясняется это названием территории обитания нивхов, которую ульта именовали «Гилла», то есть земля нивхов, а «гиляком» называли жителя «Гиллы».
Стоит отметить, что вслед затем термин «гиляк», употреблялся русскими жителями на бытовом уровне в отношении всех коренных народов Северного Сахалина, а с течением времени «местными гиляками» называли себя и некоторые русские, постоянно проживающие в северной части острова.
Гиляки
Гиляцкие стойбища расположены на берегу моря, заливов и по берегам реки Тымь селениями, состоящими от 2 до 12 домов. Часть из них имеет постоянные дома, часть на зиму переезжает в зимники, в тайгу, там деревья защищают от ветра и дрова для топки находятся близко. В каждом летнем селении расположены юкольники для сушки рыбы. За ними идут амбары и жилища. Амбары почти все поставлены на сваях, чтобы избежать почвенной сырости, лестницу здесь заменяет толстый кол с зарубками. У домов обычно расположен ряд крепко вбитых кольев, к которым привязывают нартовых собак. В каждом стойбище можно увидеть несколько медвежатников – бревенчатые срубы-клетушки, заваленные сверху камнями. Часто видны и высокие клетки на столбах, где выращивается ради шкуры лисенок. На зимниках еще есть особый вид построек – собачники, где во время сильных морозов и буранов помещаются собаки.
У нивхского народа есть тылгур (предание), в котором говорится, что нивх произошел от лиственницы, поэтому у него красное как у лиственницы тело (имеется в виду загорелое, цвета древесины лиственницы). А орнгар – так нивхи в свою очередь нарекли ульта (ороков) – произошел от пихты, поэтому у него тело белое, такое же, как цвет ее древесины.
Жилище нивхов состояло из основного жилого помещения, называемого «то-раф», и летнего, который именовался «ке-раф». Рядом с домами находились «нё» – хранилища (амбары на столбах), а также каркасные вешала «ха’сы», предназначенные для сушки вяленой рыбы – «ма» (юколы).
Для приготовления юколы рыбьи тушки, в основном это была кета и горбуша, тщательно промывались в воде и потрошились. Затем они разрезались вдоль позвоночника, немного не доходя до хвоста, и разделялись на две половины, оставаясь соединенными в хвостовой области. Эта работа требовала определенной сноровки, поскольку разрез должен быть ровным и без зазубрин, чтобы влага стекала, а не задерживалась во впадинах; рыба, таким образом, быстрей сохла и не портилась. Считалось большой удачей, если удавалось обзавестись ножом, сделанным из японского меча – катаны. Позвоночник и крупные кости удалялись, голова либо отделялась, либо оставалась на одной из половин. После чего рыбу развешивали на «ха’сы» (жердь из ствола тонкого дерева на двух козлах), установленных на ветру.