Главные двери открылись, и на лестнице показался заведующий кафедрой филологии. Ноги сорвались, и я, сама того не ожидая, подбежала к учителю. От неожиданности он раскинул руки и улыбнулся.
– Какое рвение к учебе!
– Здр-равств-уйте, – заикаясь, ответила я, поправляя короткую прядь, выбившуюся из прически.
– Проходи в зал, – он указал на главную дверь.
Кивнув, я схватила дверную ручку и открыла дверь.
Просторный холл, широкие коридоры, высокие потолки с многоярусными люстрами, блестящие полы, на стенах в рамках – лучшие ученики с сияющими улыбками. Не университет, а храм!
Я пошла по правому коридору и вошла в открытую дверь. Многочисленные стулья, покрытые красной кожей, встретили меня. Со сцены послышались шорохи, бежевые кулисы зашевелились, и выглянула голова девушки в огромных очках.
– Привет! – почти крикнула она, отстраняя ткань от платья. – Ты – новенькая?
– Да, – после недолгого колебания ответила я, прикрывая за собой дверь.
– Какая ты бледная! Я так понимаю твоё волнение! – хватая меня за руку, она потянула за собой. – Я уже перешла на третий курс, но каждый год как первый, вот, что я хочу сказать, – оглядываясь на меня, говорила она. – Что бы тебе хотелось узнать? Спрашивай, я с удовольствием отвечу.
– Эмм, я… – я пожала плечами. – Я даже не знаю.
Девушка подняла плечи, взяв полы коричневого платья, и взошла по ступеням на сцену.
– Преподы у нас классные: всему научат и всё расскажут. Девчонки тоже классные, но попадаются разные. Ты в общаге живешь? – показывая на меня своим длинным пальцем, поинтересовалась она.
– Нет, у меня своя квартира.
– Ого, да ладно? Не верю! – хохоча, вскрикнула она. – У нас четверокурсники такого позволить себе не могут, ну, если они уже не вышли замуж к тому моменту. Так, – раскидывая руки, она потеряно посмотрела на меня, – да, с парнями у нас туго. Сама понимаешь: всё-таки педуниверситет. Но, что хочу сказать, есть тут недалеко какой-то технический колледж, девчонки иногда туда бегают, – она многозначительно подняла брови и, видя мою ошарашенность, засмеялась. – Не бойся, никто тебя здесь не съест.
Я, поджав губы, оглядела зал. Сцена была огромна, я слегка потерялась в ней. Со светлого помоста зал казался темной дырой с тускло блестящей кожей кресел. На потолке крепилась расписная люстра, украшенная мишурой и «дождиком».
– Кстати, меня зовут Оксана, – девушка протянула руку.
– А меня – Маша, – ответила я, пожимая ледяную ладонь.
– На кого поступила?
– На учителя русского и литературы, – разглядывая её платье, сказала я.
– Да, ты похожа на заумную. А я буду учителем в младших классах.
– Ты любишь детей? – вырвалось у меня.
– Ну, есть немного, – понизив голос, она поставила стойку с микрофоном.
Дверь в зал открылась, вошла группа первокурсников. Кто это? Я почувствовала легкий толчок в спину.
– Эй, ты чего? – спросила Оксана, выглядывая из-за моего плеча. – Что-то случилось?
– Нет, всё хорошо, – шепнула я одними губами.
– Побледнела. Давай руку.
Она с силой оторвала мою руку от сумки и потащила вниз, усадила за третий ряд и шикнула:
– Не вздумай уходить с этого места, первокурсники садятся сюда, – её длинные волосы задели мою щеку при повороте.
Она, топая, поднялась на сцену и скрылась за кулисой. Я, глядя на свои трясущиеся руки, схватила сумку и была готова зарыдать. За спиной засмеялась группа вошедших старшекурсников. Гадкое чувство, когда это могут смеяться над тобой, посетило меня, но быстро исчезло, из-за кулисы я увидела улыбающееся лицо Оксаны. Она махнула мне рукой и скрылась. Ну, вот, хоть кто-то будет защищать меня.
В зал вошли две женщины в почти одинаковых платьях. Их я уже видела, когда приносила документы, они строго смотрели на меня и моё дело, но сейчас от их строгости не осталось и следа. Они весело болтали, проходя к первому ряду. Появились другие группы учеников, в концертном зале стало шумно. Улыбка счастья появилась на моём лице, но внезапно она исчезла. Рядом со мной стоял какой-то парень, нагло разглядывая меня. Я поднялась, пропуская его, он долго смотрел на меня, не желая проходить, пока я не раскрыла рот, готовая сделать ему замечание. Он освободил одну руку от портфеля и протянул её мне.
– Привет, ты же на одном со мной факультете? – его противный голос резанул по ушам.
– Ну, если ты мечтал связать свою жизнь с литературой, то, наверное, да, – пожала я плечами.
– Ха, точно, – обтирая ладонь о пиджак, прошипел он, проходя мимо меня.
Он ушёл в конец зала. Какой странный, никогда таких не встречала. Хотя был у нас в классе, говорил одно, а делал другое, да ещё и своих выдавал. Вздохнув, я поправила складки на юбке и оглянулась. У второго входа, прикрытого чёрными шторами, собралась группа взрослых, по-видимому, выпускников прошлых лет. Мимо меня к сцене подошёл завкафедрой, положил планшет с бумагами и медленными шагами стал приближаться ко мне.
– Удивлены?
– Более чем. Для меня всё так необычно, – робко ответила я.
– Это нормально, когда переезжаешь из другого города, тем более из другой страны. Все кажется необычным.
Одаряя меня своей доброй улыбкой, он отошел, приветствуя учителей. Зал пополнялся. Вскоре около меня сидела девушка, также приехавшая из другого города, её зовут Катя, и она уже успела рассказать мне половину своей жизни.
Но от продолжения меня спасла музыка, заигравшая негромко. Катя удивленно обернулась, вытягивая загорелую шею и выпучивая без того большие глаза. Шелестя платьем, мимо пронеслась, слегка топая, Оксана. Казалось, она наигранно шевелила бедрами, отчего красиво развевалось платье, сдержанно кивала головой учителям и обнимала знакомых.
– Какая красивая! – послышался восторженный шепот Кати.
Я не ответила. Её красота, может, и была настоящей, но меня она не цепляла. Зато моё внимание привлекала одинокая девушка, сидящая в конце ряда на противоположной стороне, мне казалось, что она не шевелилась с того момента, как пришла. Её руки спокойно лежали на коленях, грудь поднималась и опускалась, ресницы изредка вздрагивали, открывая тёмные глаза, и на щеках едва горел румянец. Она была похожа на куклу: ни одного изъяна на лице и руках, ни одного лишнего движения, статичность, будто кукловод запретил ей двигаться, с такой робостью она моргала.
Музыка стала громче. Я едва оторвала взгляд от девушки и перенесла его на сцену. Оксана, держа под руку завкафедрой, улыбалась и шла прямо к микрофону. В зале стих шум. Я с замирающим сердцем смотрела на них, руки дергались на сумке, щеки пылали. Оксана вздохнула, и все услышали:
– Приветствуем Вас, дорогие студенты! – громкий сильный голос раздался со светлой стороны зала.
Дыхание будто остановилось, от радости я почти не смотрела на сцену, а разглядывала узор кожаных сидений. Катя успевала комментировать выступления, фыркая и тыкая в меня пальцем. Как бы я ни старалась заставить себя смотреть концерт, ничего не выходило. Нервничая, я сдирала лак, нанесенный вчера на ногти. Что же со мной происходит? Такого раньше не было. Может, это все из-за смены обстановки? Может, из-за чего-то ещё?
Пришла я в себя уже в кабинете. Рядом сидела Катя, крутя головой и разглядывая группу. Распахнулась дверь, и в кабинет вошёл завкафедрой, шагая и сотрясая своё тучное тело. Он встал в середине зала, поднял руки и произнёс:
– Добро пожаловать в наш университет! Надеюсь, вам здесь понравится. Расписание смотрим на первом этаже, не забываем, – он подошёл к стулу, отодвинул его, вздохнул и задвинул обратно. – На лекции не опаздываем, про поведение помним. Университет – это вам не школа, где с вами носились учителя, давали поблажки и послабления. Конечно, и тут вы можете найти все это, но, поверьте, это будет трудно достижимо. В стенах нашей alma mater часто проходят различные конкурсы, соревнования, акции, поэтому через неделю-полторы вам нужно выбрать среди всех того, кто будет ходить на собрания старост, и того, кто будет ходить на собрания активной молодежи университета. Это всё потом, потом, потом… Для тех, кто вдруг не знает, не помнит, меня зовут Петр Иванович Бельсов, и я буду всё время вашей учебы донимать вас. Ну, что ещё сказать? – он сложил ладони вместе. – Удачи вам в этом году, дорогие студенты!