«Я сначала был сильно обижен на него за ту ужасную перестройку, что он затеял, но затем мы подружились».
– Что, так вот просто взяли и подружились? – удивился я.
– Нет, совсем не просто! Первое время я много пакостей ему наделал. Но, как ты понимаешь, мы справились. – Старичок позволил себе грустно улыбнуться. – Думаю, ты не поверишь, но мне очень жаль, что дедушка умер… – Он надолго замолчал. – Не сумел я его уберечь. Я только помог ему сесть и… – Он не смог продолжать.
Я боялся нарушить тишину, боялся сказать хоть что-то – слишком уж переживал банник. Не знаю, сколько прошло времени, но он успокоился и сказал:
– Дедушка обещал, что этот дом будет принадлежать мне. – Он посмотрел на меня в упор. – Я не узнал тебя, хотя помню какого-то мальца, что давным-давно приезжал к деду погостить. Что ж ты его бросил, когда вырос?
Я не знал, что ответить, только понуро опустил голову.
– Эх, никакой надежды нет на молодежь… Убивать я тебя не стану – родственник все же, но и доверия к тебе я пока не испытываю. Хошь как хошь, а дом мой! – Он стукнул по столу и сурово уставился на меня – видимо, ожидая возражений.
И тут меня осенило. Я понял, почему именно мне дед оставил этот дом. Ведь только я один в нашей семье интересовался всякой художественной мистикой и фантастикой, только я один был способен хоть как-то более-менее адекватно воспринять всех этих домовых, банников и остальных! У меня перехватило дух.
– Слушай! Знаешь… – начал я.
– Не знаю, – оборвал меня он.
– Дедушка все бумаги на меня оформил просто-напросто потому, что он не мог их оформить на тебя… – Я смело посмотрел баннику в глаза. – Если бы домом завладели мои родители, то они, скорее всего, его продали бы или другой дом построили – уж не знаю, а я могу оставить все как есть. – Я смотрел на него, но банник не проявлял никаких эмоций. – Человеческие законы не признают никаких сказочных существ.
– Сами вы сказочные, – буркнул он.
– Вы же от науки скрываетесь. Про вас, вон, только в сказках да в древних сказаниях и написано. Откуда же люди будут о вас знать?
– Так вот оттуда и будут, – не очень уверенно, но весьма ворчливо ответил банник.
– Не волнуйся…
– А я и не волнуюсь.
– Я не в том смысле. Пойми, я тебе очень уважаю, я люблю этот старый дом…
– Не такой уж и старый…
– Я сам не понимал, как скучал без него. Не знаю, почему я перестал сюда ездить?
– Глупый потому что.
– Может, ты прав. Но я буду следить за домом.
– Следить за домом буду я!
– Нет, не в том смысле. Я буду платить налоги, оплачивать свет и все остальное. Буду дрова покупать. Обеспечу дому все необходимое.
– Без тебя как-то обходились… – Банник бурчал, однако в этом бурчании уже звучали нотки сомнения.
– Ты позволишь мне приезжать сюда иногда?
– Да пожалуйста. Раз деда своего не навещал, будешь меня навещать. – Он говорил, опустив глаза в пол, но затем резко поднял голову и уставился мне в глаза: – Но если ты вздумаешь хоть что-то сделать с домом или с участком без моего ведома – учти, я тебя найду! Весь свой век потрачу, но найду!
Я в знак покорности склонил голову.
Так мы с ним и договорились, скрепив наш договор полуночным чаем. Спать я лег уже на рассвете. И снились мне только хорошие, добрые сны.
Демон
Павел Сергеевич работал охранником уже более двадцати лет, а если быть точным, то двадцать три года, два месяца и двенадцать дней. Последние шесть лет он отработал в обычной средней общеобразовательной школе. И менять место работы совсем не хотел – тепло, светло, в столовой подкармливают – красота. А то, что дети иногда хамят, да с родителями легкие конфликты случаются – так это даже хорошо, будни разнообразятся.
Вот и сегодня был обычный, не обещающий ничего интересного вечер. Через полчаса после ухода последнего сотрудника Павел вышел на крыльцо школы, чтобы выкурить вечернюю сигарету. Когда-то он хотел избавиться от этой вредной привычки, но быстро передумал. Охраннику без курева никак нельзя. Как еще можно минуту-другую скоротать, особенно когда никого поблизости нет, а ты совсем один на объекте?
Заходящее солнце залило все небо ярко-красными тонами. Вероятно, Павел Сергеевич о чем-то подумал, глядя на небо (прищуренный глаз и скопившаяся у правой щеки слюна говорили именно об этом), но нам не дано этого знать, так как уже через пару секунд охранник сплюнул, вытер ноги о железную решетку и зашел внутрь, запирая дверь школы на ключ.
Всё, он отгородился от внешнего мира. Теперь вся школа была в его распоряжении. Впрочем, это на Павла никак не влияло. Когда-то, еще в молодости, он бы с радостью воспользовался возможностью обойти всю школу, заглянув в каждый уголок, чтобы ощутить всю силу одиночества. Но не теперь. Эти романтические годы давно прошли. Поэтому Павел просто забрался в свою каморку, включил маленький переносной телевизор и погрузился в созерцание очередного мордобоя. В первую рекламу он достал заготовленную еду, до второй рекламы успел все съесть, а на третьей уже сладко посапывал, даже не думая о том, что могут прийти с проверкой. Вечер заканчивался как обычно.
Ночью его разбудил непонятный шепот. Павел открыл глаза и посмотрел на шуршащий помехами телевизор. Затем рывком сел на раскладушке и прислушался. Шепот звучал не переставая. Охранник не мог разобрать слов, а жуткий холод, веявший от них, заставил окончательно стряхнуть остатки сна.
Нажать на кнопку и взять фонарик было делом нескольких секунд. Кто бы что ни говорил, но охранник из Павла Сергеевича получился неплохой. Да, мужчина любил поесть да поспать, но как только в дело надо было включать профессиональные навыки, он не медлил ни секунды. Оружия ему не выдавали, да и не положено оно ему было, однако травматический пистолет всегда был под рукой. Мало ли что – никогда не знаешь, что может пригодиться.
Павел выскочил из своей каморки и осмотрелся. Света от уличных фонарей вполне хватало, поэтому фонарик остался не включенным. Источник звука определить не удалось – казалось, что он был прямо в голове. По коридору, ведущему в сторону спортивного зала и столовой, разливался бледно-красный свет. Павел поежился. Но делать нечего, надо идти проверять. Вначале он подумал о том, что это проказы школьников, но голос в голове мешал в это поверить. Слишком уж извращенно звучали слова, слишком холодно и страшно становилось на душе – такое никакая аудиотехника не воспроизведет.
Павел медленно двигался по коридору. Свет явно шел со второго этажа, но он был каким-то странным. Никакой свет не мог распространяться таким необычным способом. Но этот момент меньше всего занимал мысли Павла.
Дверь в спортивный зал оказалась открытой, к голосу в голове добавились голоса из зала. Охранник перехватил пистолет поудобнее и ворвался в зал. Увиденное повергло его в шок: три фигуры в черных балахонах стояли у светящегося круга, внутри которого была нарисована пентаграмма. Да и нарисована ли она? Горящие свечи, которые стояли, обозначая все ее углы, ни в коей мере не могли создать такой неприятный кровавый свет. «Как будто пленку проявляют», – почему-то подумалось Павлу.
Но шок шоком, а рефлексы сработали безупречно – мужчина даже сам не заметил, как направил пистолет в сторону незнакомцев. Те прекратили бормотание. Раздался громкий неприятный смех. Одна из фигур отошла от круга и направилась к Павлу.
– Стой, с-стрелять буду! – пролепетал он.
– Павел Сергеевич, неужели вы будете стрелять в обычного школьника? – фигура подняла капюшон.
– Виктор? – Павел удивился.
Этот парнишка всегда ему нравился: вежливый, спокойный, сменку не забывал, приходил вовремя, курить не бегал. Пистолет задрожал в руке.
– Не бойтесь, – между тем продолжал парень. – Все произойдет очень быстро, вы почти ничего не почувствуете.