И Грейдон, впервые за всю свою жизнь, сделала, как ей сказали. Лила прикончила бы Джорджию, если бы узнала, что та сделала и по какой причине они сегодня встречаются.
Лила вышла из гардеробной и бросила груду платьев на кровать – шелк всех оттенков белого, кремового, серо-коричневого и бежевого.
– Джи?
– Да?
– Нам нужно поговорить.
У Джорджии перехватило в горле. Брир уже несколько недель просила об этом, и подруга обещала ей, что сегодня они наконец поговорят, прекрасно понимая, что в противном случае существует весьма высокая вероятность, что Лила в самый последний момент напишет сообщение с каким-нибудь шатким объяснением, почему не может прийти, и окажется, что Нэнси приехала напрасно. Нэнси придет в ярость и исчезнет в Бостоне, оставив Джорджию самостоятельно разбираться с этим безобразием. Джорджия сделала все, что было в ее силах, чтобы организовать встречу, только что не закрывала уши руками и не визжала. И вот Нэнси уже совсем рядом, и они могут решить проблему вместе.
– Да, конечно. Но сначала мне нужно одеться и принять душ, – сказала хозяйка. Лицо Лилы приняло разочарованное выражение. – Пожалуйста.
Джорджия выбрала шелковое платье и джемпер тонкой вязки и взяла их с кровати.
– Я думала надеть это, как считаешь?
Лила была подобна маленькой девочке, и отвлечь ее оказалось даже легче, чем раньше. Странное сочетание вызвало ужас у нее в глазах.
– Ты не можешь так поступить. Теперь ты понимаешь? Я должна быть твоим стилистом.
Джорджия внутренне вздохнула, думая об изящном платье марки «Джозеф», которое осталось висеть в гардеробной, – она купила его на прошлой неделе, чтобы надеть сегодня вечером, не сомневаясь ни секунды, что Нэнси мгновенно захочет такое же.
– Ты права. Не знаю, о чем я думала. Пожалуйста, подбери мне что-нибудь.
Тогда
Лила
– Лила, пожалуйста. Сделай потише. Хотя бы немного.
– Моя машина – мои правила. – Лила Найт рассмеялась, прибавила звук, и все возражения заглушил голос Рианны.
Мачеха не хотела разрешать ей самостоятельно ехать в школу, но Лила, как всегда, выиграла спор.
– Именно для этого мы купили ей машину, – с улыбкой сказал отец вчера во время ужина, завершая договор, чтобы у Клариссы не осталось ни единого шанса.
Лила даже немного ей посочувствовала. Кларисса не желала вести себя согласно стереотипу, старалась относиться к падчерице даже лучше, чем к собственным детям, и отчаянно хотела избежать звания злой мачехи.
И вот теперь Лила резко выехала на шоссе, забыв сигнализировать поворот, и краем глаза заметила, что Кларисса открыла рот, чтобы возмутиться, но в последний момент передумала. Одной рукой мачеха вцепилась в ручку над дверью, другой уперлась в приборную панель. Если разогнаться слишком сильно, а потом резко затормозить, Кларисса сломает руку. Соблазнительно. Водить машину в таком юном возрасте очень круто. Когда ее увидят в пансионе, все сразу начнут отчаянно завидовать. Девушка снисходительно улыбнулась Клариссе и сняла обе руки с руля, нащупывая кнопку, которая опускала и поднимала крышу автомобиля. Как раз в тот момент, когда она снова положила руки на руль, из-за угла выехал побитый зеленый «Вольво» – он едва избежал столкновения с Лилой, резко свернув в траву. Это было уже слишком для Клариссы, и ее рука метнулась вперед.
– Камилла! Ты должна все время держать руки на руле. Обе руки.
Лила рассмеялась и положила руки на руль, в то время как крыша уступала место небу. Мачеха называла ее полным именем – забавный способ продемонстрировать власть.
Они уже почти приехали, хотя Лиле казалось, что никогда не доберутся до места, и она вдруг вспомнила теорию Нэнси: длинная подъездная дорога нужна для того, чтобы остановить тех, кто захочет сбежать из пансиона, – ведь потребуются часы, чтобы добраться пешком до шоссе, и к тому времени, когда это произойдет, ты потеряешь всякое стремление к свободе. Но шуршание шин по гравию дарило Лиле приятное тепло, чувство приближения к дому. Холмы, поля, площадка для лакросса, теннисные корты, группа зданий цвета меда…
Все оставалось точно таким же, как два месяца назад, когда она укатила домой на летние каникулы. Разница состояла лишь в том, что в июле все вокруг выглядело усталым, а теперь мир казался новеньким. Стало прохладнее, на всей ее одежде еще сохранились ярлыки, и даже воздух обладал особым потенциалом. Все готово к новому началу. Новая спальня, новые книги, старые друзья. Все новое, но старое. В этом на школу можно положиться.
После целого лета, проведенного дома, в высоком особняке, который отец заселил новой женой и новыми детьми, девушка хотела вернуться на свою территорию. Она наклонилась вперед, чтобы перейти на следующую песню на айподе, полная решимости остановиться возле Дома Рейнольдса под идеальное звуковое сопровождение.
Машина со скрежетом преодолела «лежачего полицейского», на котором она случайно увеличила скорость, пока развлекалась с айподом.
– Камилла, пожалуйста. Просто сосредоточься на вождении. Я сама выберу музыку.
Лила хихикнула. Так она ей и позволит! На самом деле Кларисса не была совсем уж старой. Ей исполнилось тридцать шесть, идеальный возраст для мачехи – недостаточно молодая, чтобы правильно разговаривать с падчерицей, но намного младше отца или матери, из-за чего ей совсем не нравилось, когда ее считали старой. Эта женщина старалась избежать любых стереотипов, но тут не справилась. Всякий раз, когда Кларисса пыталась участвовать в делах Лилы, достаточно было просто заметить, какие старомодные у нее туфли или спросить, каково это – расти в шестидесятые, чтобы поставить ее на место.
Клариссе требовалось успокоиться. Она слишком болезненно реагировала на любую мелкую ошибку в вождении. Впрочем, через двадцать минут она останется одна в чудесном автомобиле с кондиционером и вернется в Лондон, где сможет проводить время со своими настоящими детьми и забыть о существовании падчерицы.
– Ничего себе! – пронзительно завизжала Лила, выпрыгнув из машины, и захлопнула дверцу, даже не заглушив двигатель.
Возле Дома Рейнольдса, в идеальной раме желтой двери, стояла Джорджия Грин – темно-синие брюки от спортивного костюма, спущенные на поясе так, что становились видны загорелые бедра, и крошечная белая майка. Волосы казались еще более светлыми, чем обычно, а запястья украшали браслеты.
Лила обняла одноклассницу, и они принялись радостно подпрыгивать на месте. Грудь Джорджии казалась тугой и полной, вздымающейся от возбуждения – ведь она вновь встретила лучшую подругу. Лила заметила полоску рыжего искусственного загара на ее запястье и попыталась не думать о том, как паршиво проторчать все летние каникулы в Англии. Они с Нэнси договорились молчать о неделе, проведенной вместе в Португалии. И продолжать делать вид, будто Джорджия не поехала с ними из-за того, что должна была присутствовать на «свадьбе в семейном кругу», хотя обе знали, что ее родители не могли позволить себе билеты на самолет.
– Кто еще здесь? – спросила Лила, оглядываясь по сторонам.
– Практически никого, – ответила Грин. – Я вернулась первой. – Она взвизгнула и снова притянула подругу к себе. – Я так рада тебя видеть!
– Со стороны можно подумать, что вы не виделись долгие годы, – послышался голос Клариссы.
Она уже вытащила сумки из багажника «Ауди». Джорджия обернулась на голос и тут только заметила автомобиль. Посмотрела на него, а потом перевела взгляд на Лилу и склонила голову набок.
– Нет!
Подруга постаралась не улыбаться. Ей не хотелось быть такой, но она уже окинула взглядом все новые машины на парковке и пришла к выводу, что у нее самая лучшая.