– Не смотри.
– Ну, давай поиграем немного.
– Давай. Я знаю хорошую игру. «Стань нормальным цзы’дарийцем». Только нужно выбраться отсюда и найти обычную одежду. Но главное, перестать видеть привязки и слышать шепот в голове.
Поэтесса опускает голову и горько усмехается. Тишина тянется густым сахарным сиропом, еще немного и застынет острыми кристаллами. Если я буду сидеть тихо, то не поцарапаюсь.
– Мотылек, на выход.
Вздрагиваю от голоса старшего санитара, а в сознании теплится надежда. Генерал приехал! Пожалуйста, Вселенная, ты уже сотворила для меня чудо, подари еще одно.
– Стой! – хватает за рукав Поэтесса. – Дай я тебя причешу. И губы бальзамом намажь, а то высохли и потрескались.
– Некогда, – зло шипит Децим, – на выход!
Не хочу строить догадки. Новый осмотр, очередной офицер с вопросами о личной жизни или службе? Не смогу сегодня работать, пустая. Один раз заглянула в генерала и выпила Юрао досуха. Молчит паразит, а без него совсем тоскливо. Коридор лентой тянется под ногами, стены ползут мимо. Я стараюсь не отставать от старшего санитара и меньше думать. Дышать. Так легче вытерпеть пытку ожиданием. Наконец, Децим останавливается возле двери на балкон и касается ладонью считывателя замка. Странно. Балкон для мудрецов закрыт категорически. Хоть и второй этаж, а спрыгнуть с него можно. Дверь распахивается, впуская в стерильный воздух медицинского центра запах впервые подстриженного в этом цикле газона. Травяной аромат мешается с вонью медикаментов, когда я прохожу мимо старшего санитара. Он выпускает меня на балкон, а сам остается за спиной. Прохладный ветер забирается под рубашку, но я вздрагиваю совсем не от него.
У перил ограждения стоит Наилий Орхитус Лар. Узнаю его даже не по нашивкам на погонах, а по прямой, как боевой посох, спине. Знаменитая генеральская осанка. В животе противно разливается тяжесть, а рубашка вмиг прилипает к вспотевшему телу. Сбежала бы, но Децим запер дверь. Я слышала характерный щелчок. Точно так же екнуло у меня в груди.
– Ваше Превосходство, – едва слышно приветствую я.
– Дарисса, – отвечает он и оборачивается.
Только сейчас замечаю, что глаза у полководца голубые. Искрящиеся, как мороз. – И все-таки я прошу вас обходиться без обращения. Здесь не перед кем соблюдать официоз.
Даже без обращения имя у него длинное, с прозвищем и фамилией. На всю планету таких двенадцать – по одному на каждого генерала.
– Как же мне называть вас?
– Наилий.
Сомневаюсь, что смогу называть Его Превосходство по имени. Это как забраться с грязными ногами в чужую кровать. Обращение создает дистанцию, комфортную, прежде всего, для генерала. Нас миллионы вокруг, а он один. Но я попробую, раз уж Наилий этого хочет. Говорю и пугаюсь собственного писклявого голоса. До чего же ужасно звучит.
– Наилий… я могу для вас что-нибудь сделать?
Не просто так он приехал к мудрецу. Не для того, чтобы посмотреть на бледную моль. Дело у генерала, так же, как у всех остальных, кто приходил до него и придет после. Мудрецы нужны правителям только, как инструменты. Ради уникальной информации генералы, майоры, капитаны готовы закрыть глаза на наши диагнозы. И держать возле себя, обеспечивая минимальными условиями жизни. Как молоток в ящике.
Наилий приглашает сесть вместе с ним на скамейку. Места хватит для двоих, но я остаюсь на ногах. Страшно. И глупо. Не съест же он меня, в самом деле, и даже не покусает. Наверное. Генерал недовольно хмурится, но не настаивает.
– Насколько далеко простираются ваши способности? – спрашивает он, подтверждая догадку. – Вы сможете увидеть привязки по фотографии?
– Нет. Услышав голос по телефону, тоже не смогу. Я должна стоять рядом. Вот как сейчас с вами. Желательно касаться рукой или как-то иначе. Физический контакт.
Наилий хмурится еще сильнее. Молчит. Думает или подбирает слова? Личные вопросы нелегко озвучивать. Нужна открытость и уверенность, что я никому не разболтаю. Он из-за этого сейчас переживает? Неприятно становится. Будто я легкомысленная звезда с языком, как полотно на флагштоке. Понимаю, что такое личное пространство и чужие тайны.
– Как долго вы можете работать? – снова спрашивает генерал. Я недоуменно хлопаю ресницами, и он уточняет: – Сколько цзы’дарийцев сможете посмотреть за день?
Никогда не вела статистику и не проверяла своих пределов. Облако привязок я могу почувствовать всегда, но вот разглядывать лица по ту сторону нитей мне помогает Юрао. А он всегда голоден и быстро слабеет.
– Отделение больницы, я думаю, – неуверенно отвечаю, – а сколько нужно?
– Всех офицеров пятой армии начиная с капитанов и заканчивая полковниками, – сощурив глаза, выдает Наилий.
Чувствую, как балкон уходит из-под ног. Хватаюсь за стену и оседаю на скамейку. Генерал умеет ставить задачи. По тому, как собран и напряжен, понимаю – не шутит. Несуществующие боги!
– Н-но зачем? – испуганно лепечу я, уставившись на полководца, неожиданно оказавшегося совсем близко.
– Я думаю, что среди них предатель, – тихо отвечает Наилий.
Ставлю локти на колени и кладу подбородок на сцепленные пальцы. Беру паузу на то, чтобы подумать. Никогда не интересовалась политикой, не вникала в игры правителей и слушала Конспиролога вполуха. Но если генерал пришел к мудрецу, значит, все остальное уже перепробовал. Я и так опозорила нас всех тем неловким знакомством в коридоре, если сейчас откажусь, то в голове Наилия появится вопрос: «А зачем вообще нужны мудрецы?»
Теоретически это возможно. Привязки всегда обоюдные и я могу смотреть только на генерала. Цеплять каждую нить и просить Юрао показать, кто привязан на другом конце. Однако привязок тысячи, работа растянется на несколько недель. Мы не успеем найти предателя до покушения. Нужно извернуться так, чтобы обойтись без паразита. Вживую увидеть всех, кто привязан к Его Превосходству. Тогда мне хватит нитей, протянутых между ними.
– Я должна взять за руку каждого офицера и заглянуть ему в глаза, – говорю Наилию и кусаю сжатый кулак. Что я делаю? Зачем соглашаюсь? Это безумие! Мне никогда не осилить такой масштабной работы!
– То есть их нужно собрать в одном помещении, – рассуждает вслух генерал, – и устроить масштабную проверку?
– Получается слишком подозрительно? – смущаюсь я.
– Да, можно спугнуть предателя.
Генерал отклоняется на спинку скамейки и закрывает глаза. Чувствую, как гаснет, замирает. Нет, он не спит. Наилий телом здесь, а мыслями нет. У мудрецов так часто бывает, но генерал – правитель. Что с ним происходит? Загадка мучает неизвестностью. Я тяну носом воздух, успокаиваюсь и ныряю в генерала. Проклятье! Это было опрометчиво. Ураган сметает меня, как пушинку с ладони. Подхватывает и уносит, едва не вытащив душу из тела. Падаю бесконечно долго в ледяную воду океана, и она смыкается над головой. Удушье давит до кашля. Пальцами раздираю горло и прихожу в себя. Тихо. Светило показывается из-за туч, ветер качает ветки деревьев. Наилий не двигается и не дышит, даже сердце стучит медленнее обычного. Больше никогда не буду работать с генералом, пока он думает!
– Я приглашаю вас осенний бал, дарисса, – говорит полководец, открывая глаза. – Там соберутся все офицеры, явка для них обязательна. Мы будем встречать их в главном зале. Я представлю вас, как свою женщину, и каждый мужчина согласно этикету коснется вашей руки поцелуем вежливости.
Выдыхаю и улыбаюсь. Ловко придумано, изящно. Вот только…
– Осенний бал через полцикла.
– Ради того, чтобы найти предателя, я перенесу его на весну, – твердо говорит генерал. – Надеюсь, двух недель хватит на подготовку.
Наилий оборачивается ко мне и берет за руку. Ладонь генерала грубая, с жесткими буграми мозолей. Представляю, за сколько часов тренировок с оружием они появились. Каждый день, цикл за циклом. Настоящий воин, а не политик, рассказывающий сказки с трибуны. Потому и молчит так часто. Не дышу и боюсь пошевелиться, пока Его Превосходство большим пальцем гладит меня по тыльной стороне ладони. Время замедляется, исчезают шорохи и звуки. Я согласна вечность сидеть вот так рядом с ним.