Картеру Уитни
Выражаю особую благодарность Ричу Хаслеру из «Магма Майнинг Корпорейшн», Уильяму Уинстону, священнику епископальной церкви, Чаку Берриллу, моему давнишнему (и многострадальнему, мог бы он добавить) редактору, и Табите Кинг, моей жене и главному критику. А теперь, когда все они названы, Постоянный Читатель, вместе со мной вы можете сказать большое спасибо им за удачи, а уж за промахи поругать меня.
Пейзаж его поэзии — все та же пустыня…
Часть I
Шоссе 50: В доме волка и скорпиона
Глава 1
— О Господи! Пресвятой Иисус!
— Что такое, Мэри? Что?
— Разве ты не видел?
— Не видел что?
Она повернулась к нему. В яростном солнечном свете, заливающем пустыню, он увидел, как кровь отхлынула от лица Мэри, на бледной коже особенно четко проступили пятна ожогов на щеках и над бровями, где не смог помочь даже самый сильный солнцезащитный крем.
— На том знаке ограничения скорости.
— И что там?
— Дохлая кошка, Питер. Прибитая или приклеенная, кто ее знает.
Он нажал на педаль тормоза. Мэри схватила его за плечо:
— Только не вздумай разворачиваться.
— Но…
— Что «но»? Может, хочешь сфотографировать? Не пойдет, парень. Если я увижу ее еще раз, меня стошнит.
— Кошка белая? — В зеркало заднего обзора Питер видел тыльную сторону знака, того самого знака ограничения скорости, о котором говорила Мэри, но ничего больше. Когда они проезжали мимо, он смотрел в другую сторону, на каких-то птиц, кружащих над ближайшим холмом. Не все же время таращиться на дорогу. В Неваде федеральное шоссе 50 прозвали самой пустынной автострадой Америки, и, по мнению Питера Джексона, попали в десятку. Правда, он вырос в Нью-Йорке, поэтому бескрайние просторы и отсутствие автомобилей давили на него сильнее, чем на уроженца той же Невады.
— Нет, полосатая, — отозвалась Мэри. — А какая разница?
— Я подумал, что в пустыне чудят сатанисты. Мэриэл говорила, что люди тут странные.
— Впечатлительные, — поправила его Мэри. — Цитирую: «Центральная Невада полна впечатлительных людей». И Гэри подтвердил ее слова. А поскольку мы никого не встретили после того, как пересекли границу с Калифорнией…
— Но в Фэллоне…
— Заправки не в счет. Хотя даже там… — На лице Мэри отразились непонимание и беспомощность. В последнее время такое случалось редко, хотя раньше, в первые месяцы после выкидыша, выражение это не сходило с ее лица. — Почему они живут здесь, Питер? Я еще понимаю тех, кто обитает в Вегасе или Рино… даже в Уиннемакке или Уэндовере…
— Те, кто приезжает из Юты, называют Уэндовер Пьяньдовером, улыбнулся Питер. — Гэри рассказывал…
— Но остальная часть штата… — Мэри его словно и не услышала. — Люди, которые там живут… Зачем они пришли туда? Почему остались на этом месте? Да, я родилась и выросла в Нью-Йорке, возможно, я чего-то не понимаю, но…
— Так ты уверена, что кошка не белая? И не черная? — Питер быстро глянул в зеркало заднего обзора, но они мчались со скоростью семьдесят миль в час, так что знак давно растворился среди песка, мескитовых деревьев и коричневых холмов. Зато позади наконец-то появился еще один автомобиль. Ветровое стекло его так и сверкало в солнечных лучах. Их разделяла миля. Может, две.
— Нет, полосатая, я же сказала. Отвечай на мой вопрос. Кто они, здешние налогоплательщики, и что их тут держит?
Питер пожал плечами:
— Налогоплательщиков тут всего ничего.