Открывая дверь язычникам и самарянам, расширяя свое царство на весь мир, на все культуры и традиции, Христос прошел самым узким путем. Его путь был бы гораздо шире, если бы Он не посягал на главную еврейскую святыню – мысль об избранничестве, если бы Он мыслил, как все нормальные евреи – Его современники.
Среди людей, одержимых групповой замкнутостью, переходящей в групповую гордость, начать обращать внимание на тех, кто вне твоей группы – это очень узкий путь. Лично для того, кто на это решится. Сказать иудеям, что Бог и из камней воздвигнет сынов Авраама, а многие от востока и запада возлягут в Царствии, причем сыны Царства будут изгнаны, – сказать такое, значит подписать себе приговор. Узкий путь и путь фанатика – разные вещи. Узость пути – не единственный признак его правильности.
Почему именно мы, неофициальные православные, не износим никакого служения в окружающий мир? Ни слова благовестия, ни дела милосердия. Мы ничем не проповедуем своего Искупителя людям неверующим, и постоянно ссылаемся, что, мол, последние времена, и слушать некому. У нас нет никакого слова или дела для внешних, потому что внутри сердца нашего для них нет ни малейшего теплого чувства. Между тем, у множества других христиан находится и слово, и дело для людей неверующих, погибающих.
Пока Церковь служит людям, то есть несет им Слово Божие, до тех пор она и живет сама. Слишком долго в своей кубышке она не проживет. Конечно, иное время – эпоха гонений. Там совсем другие мерки узости пути и верности Христу. Но когда гонений нет уже давно, жизнь только для себя оборачивается смертью.
Предлагается каждому из нас теснейший путь. Его исходная точка – осознать, что мы, возможно, будем выброшены во тьму кромешную, а из камней будут сделаны чада Аврааму. Это главное. Если эта точка будет пройдена – Господь покажет нам, кому послужить. Ведь однажды Он на вопрос: что нам делать? – ответил просто: верить. Верить, что Он прав со всеми Своими евангельскими изречениями и притчами, больше половины из которых направлены против маленького тесного кружка избранных, загородившихся от остальных. Нужны внутренние изменения сердца. Потом Бог неизбежно перекует их в дела и слова.
Просто нужно понять, что иначе – смерть.
2007 г
Исторические поправки к каноническим рассуждениям
Епископ Дионисий
В оборот альтернативного православия прочно введены 1-е правило св. Василия Великого и письма св. Киприана Карфагенского, на которые любят ссылаться в доказательство безблагодатности внецерковных обществ. При этом совершенно игнорируется исторический контекст, в котором писались эти произведения. Между тем, без учета исторической обстановки невозможно правильное понимание ни одного древнего документа. История Церкви первых веков – это не тайна за семью печатями. Она довольно хорошо изучена и давно уже изложена в хрестоматийных трудах церковных историков. Она давно уже стала частью Предания Церкви, которое православному христианину никак не подобает отрицать или игнорировать.
О каких внецерковных обществах упоминал Василий Великий
В канонических посланиях к Амфилохию, митр. Иконийскому, св. Василий говорит о внецерковных обществах с ярко выраженным сектантским характером. Гидропарасты или акварии – секта, образовавшаяся во второй половине II в. из последователей Татиана Ассирийца, отрицавших употребление вина, мяса, а также осуждавших брак. Их ответвление в Иконии – апотактиты – отрицали также употребление яиц, молока и шерстяных изделий (см. проф. И.В. Попов Труды по патрологии, т.1 Серг. Посад 2003 г). Это были секты ложно-аскетического направления пришедшие к дуалистическому взгляду на мир, т. е. к догматической ереси. Монтанисты или пепузиане (от города Пепузы, где имели свой центр), также были ложно-аскетической, харизматической сектой, отрицавшей семью, проповедавшие чрезвычайный аскетизм и мученичество. Отрицая церковную иерархию, как обмирщенную, они противопоставляли ей своих пророков-харизматиков. Новатиане или кафары, отрицали кафолическую Церковь, принимающую павших во время гонений, считая себя церковью чистых. Тетрадиты или квартодецимане отделились от Кафолической Церкви, держась за старую малоазийскую практику празднования Пасхи 14 нисана вместе с иудеями.
Все эти сообщества: 1) какой-то один свой пункт ложно-аскетический или обрядовый делали главным и спасение связывали с ним; 2) отрицали церковную иерархию или имели свою иерархию с нарушенным апостольским преемством; 3) отрицали семью, частную собственность, государство и нормальные общественные отношения, т. е. имели сектантский характер; 4) возглавлялись харазматиками – лжепророками, которые (как например, монтанисты) свои откровения по авторитету приравнивали к Священному Писанию; 5) отделились от кафолической Церкви уже давно (например, гидропарасты и монтанисты во II в., кафары в середине III в.); 6) продолжали духовно вырождаться и дробиться, показывая тем оставленность их Богом.
Поэтому в безблагодатности этих обществ, не просто отделившихся от Кафолической Церкви, но и имеющих сектантский характер, сомневаться не приходилось. И св. Василий просто приводил или уточнял отношение к ним предыдущих отцов или соборов.
О каких церковных партиях он не упомянул
Но в своих рассуждениях о трех типах внецерковных сообществ (ересь, раскол, самочинное сборище) св. Василий не упомянул основных догматических церковных партий, образовавшихся по поводу тринитарных споров. Весь IV век прошел под знаком борьбы вокруг догмата о Святой Троице, которую вели несколько догматических партий. Этот вопрос достаточно подробно изучен и изложен в трудах ведущих русских богословов конца XIX – начала XX века: профессоров В.В. Болотова, А.И. Брилиантова, А.В. Карташева. Наиболее обстоятельно этот вопрос изложен в диссертациях профессоров А.А. Спасского «Догматические движения в эпоху Вселенских соборов» и А.П. Лебедева «Вселенские соборы IV и V веков», которые неоднократно переиздавались в последние годы.
Догматические партии IV века возникли после Никейского (1-го Вселенского собора) и различались своим отношением к Никейскому Символу веры. Партии объединяли в своих рядах десятки (и далее сотни) епископов из разных поместных церквей Востока и имели своих лидеров, которые далеко не всегда были предстоятелями главных престолов. Партии собирали свои соборы и вырабатывали свои вероопределения. С другими партиями они, то вступали в общение и собирали общие соборы, то разрывали общение и анафематствовали лидеров враждебных партий. Все партии стремились получить поддержку императорской власти и добиться санкций этой власти против своих конкурентов. Отстраненная от власти партия апеллировала к народным массам за помощью, разжигая страсти толпы. Злоупотребление вмешательством властей и народными мятежами, обилие церковной политики, личных и партийных амбиций, сильно затемняло первоначальный догматический смысл разделения на партии. Догматическая борьба сильно осложнялась церковно-политической борьбой.
При этом в большинстве случаев церковнодогматические партии IV века сознавали свою принадлежность к единой Церкви. В частности это проявлялось в том, что они боролись за поставление своего кандидата в епископы какого-либо города, но именно одного общего епископа для одной местной церкви, а не ставили отдельного епископа для своей партии. История выборов св. Амвросия в Медиолане или св. Мелетия в Антиохии, которые были выбраны в ходе борьбы партий в качестве компромиссных фигур, это подтверждает. В большинстве случаев не было и воспроизведения таинств для лиц приходящих из другой партии – таинства взаимно признавались. Непризнанием таинств у всех, кроме самих себя, отличались как раз схизматические группы: африканские донатисты, антиохийские павлиниане, люцифериане и прочие. Восстановление единства между партиями Кафолической Церкви осуществлялось путем общего исповедания веры и восстановления евхаристического общения.