Первой задачей для создания своей социальной системы является приобщение сознания ее участников к бытию в возможности, которым обладаешь, формирование из него целевой причины бытия их жизни. Как мы видим, это было с успехом достигнуто Иисусом. Апостолы не разбредаются по домам и встречаются регулярно, они всегда вместе с Христом. Он получает доступ к жизни этих людей. Сам образ жизни, и это важно, преодолевает пространство. Иисус понимает, что в дальнейшем преодоление времени будет задачей, тесно увязанной на выживаемость (ни одна вечность не длится дольше жизни человека), а выживание в условиях террора и гонения будет обеспечиваться мобильностью подразделений (кочевой образ жизни). Поэтому его группа не привязывается к домам, имуществу, ценностям (да и не имеет пока к этому прямой возможности), но неизменным остается ее сплоченность, единобытие. Нет штаба, все ресурсы находятся при ее членах- все свое ношу с собой. Жизнедеятельность группы обеспечивается получением радости (принцип удовольствия). Ничто не приносит большей радости человеку, чем познание, уверенность в том, в чем он хочет быть уверенным (что он самый любимый, богаты, умный, сильный и прочее), в архаичной культуре это тем более развито. Апостолы Иисуса в своей повседневной жизни лишены какой-либо радости подобного рода, они, подобно Сизифу, заняты только одним – «камнем выживания», где каждый новый день заставляет только задумываться о дне следующем. Излишки производства у них не образуются в том количестве, чтобы позволить себе праздность и, в конечном счете, приобщение к философии и так далее. Вместе с тем Иисус открывает им мироустройство, познание которого не только меняет их мир, но и в этом мире их бытие становится благополучным, радостным, без потери навыков к выживанию. В то же время есть сброс балласта – не надо больше кормить собственные семьи, родителей, платить налоги и так далее (Христос сам, давая пример, отрекается по существу от матери своей и брата своего прилюдно). В условиях архаичной культуры человек мог прокормить себя натуральным хозяйством, элементарными функциями охоты и собирательства. Новая жизнь апостолов приносит им радость, что является немаловажным фактором. Так же не забудем о таких чувствах, как собственная значимость, чувство исполненного долга и так далее. Мы сейчас не анализируем содержание учения Христа, можем лишь пока отметить, что в свете учения христианства вышеизложенное вдвойне эффективнее.
Итак, группа сформирована. Она представляет собой замкнутую систему. Это классическая парадигма бытия. При этом отметим, что Христос не ставит в известность членов группы о своих ближайших планах, зацикливая их на самобытие. Численность группы ограничена возможностями управления и самообеспечения, масштабностью задачи. Что дальше? Представьте себе, что проведена проверка группы, все работает, каждый готов умереть за Христа, достигнут надлежащий уровень мобильности, выживаемости, сплоченности, но что же делать дальше? Потерять управление, расширяя численный состав? Подвергнуться эффекту «испорченного телефона», вступить в диспут с действующей властью? Ограничиться тем, что и дальше кочевать из города в город? Что?5
Необходимо было сформировать надежную систему верификации положений Учения. Наивысшая форма проявления воли человека, согласимся здесь с господином Ф. М. Достоевским, – это смерть. Но не просто смерть в акте самоубийства от абсурдности мироустройства, как проявление воли отрицающей, разума, понимающего, что все суета сует и нет никакой разницы, – а именно процесс самоубийства, настолько долгий и настолько мучительный, что есть еще множественность шансов все прекратить и все закончить, все остановить, но воля проходит точки своего контроля до конца. У Христа было несколько шансов спастись от смертной казни. И при задержании он мог все отрицать, и на первом допросе у первосвященника заявить, что его неправильно поняли, и у прокуратора изменить показания, и у Ирода заявить о своей реабилитации, и обратиться к толпе, требующей его распятия. Но Христос не делает всего этого, он не ведет никакой защиты. Если Сократ пытался оправдаться и доказать, что обвинения против него есть в сущности недопонимание его учения, того чем он занимается, то суд над Христом – это часть плана самого Христа. Это проявление такой веры и такой воли, которой не может быть наделен человек обычный (прибавим сюда автоматизм понимания обычности в то время). Это проявление Бога в нем. Это не сиюминутное желание расстаться с муками и броситься вниз, повеситься, – нет, это финал долгого пути. И с каждым шагом ситуация Христа, как подследственного, ухудшается, но взамен он получает то, что каждое его слово, сказанное накануне, на «Тайной вечере» превращается в предзнаменование, в пророчество, а необычность его поведения при телесных наказаниях, допросах, вызывает изумление и приковывает к нему внимание каждого участника процесса над ним. В мире, где homo homini lupos est появляется подсудимый, спокойствие и превосходство которого над государством обусловлено не психическим заболеванием, не неподсудностью его дела, а его внутренним знанием о том, что все, что происходит с ним и вокруг него, управляется им же. Ничто не ломает его воли, ни упрека, ни просьбы, ни слова в свою защиту. Только одно – молитва о тех, кто убивает его мучительной и страшной смертью. Проповедь с креста. И это не бравада закоренелого преступника, выкрикивающего проклятия в адрес своих палачей, отрицающего и доказывающего, это все та же кротость, что и ранее на проповедях среди толпы, это все та же ясность мысли, та же улыбка, те же истины. Где же сила государства? Где рычаги системы, которые позволяют управлять, если какой-то безродный сын плотника доказал, что даже над ним нет у Рима никакой власти, и что бы с ним не сделали, он счастлив в своей Новой вере? Вера, которая дает абсолютную власть над Римом, против Рима! Христос в рамках своей судьбы продемонстрировал, что только Бог может иметь влияние на его судьбу, что только мысль Бога, только его откровения с Богом имеют значение при любых обстоятельствах.6
Стоит ли говорить о том, что такая смерть пробуждает любопытство по отношении к тому Учению, которое позволяет претерпевать такие муки именно таким образом? Легко, безбоязненно, с радостью? Сейчас это звучит кощунственно, но в архаичной культуре, дохристианской, отношения с Богом носят исключительно деловой характер. Жертва богам приносится именно как плата за что-то, во имя чего-то. Пожертвовавший и сегодня нередко предъявляет счет и жалуется на перипетии судьбы; а в то время жертва практически считалась «авансом успешности» (самая близкая аналогия сегодня- взятка по конкретному делу). Все было в плену богов, любое действительное истолковывалось мистически. Надо ли говорить, что принесение себя в жертву именно таким образом, с предвидением этого накануне и прочее, и прочее, с последующей медиатизацией этого события апостолами, заставляла задуматься о том, что такой «аванс» сделан ради намного большего выгодоприобретения.
Прибавим к этому последующий запрет Христианской церкви на самоубийство, обязательность присутствия священника при казнях в форме физических истязаний и расправ, доступность священника в больницах, тюрьмах и прочее. Религия не есть форма познания Бога, религия есть форма причастия к Богу.
Основывая новое учение, конкурирующее с правом определения меры должного и возможного, начиная от размера налогов и заканчивая мерой отношения к собрату, Иешуа обрек его на успешность, устранив для его последователей самое главное – страх преследования за его проповедование и причастность к нему. 95% составляющей наказания – виновность преступника. Нельзя наказать невиновного, наказание – это всегда отмщение. Вина – необходимая составляющая, как для терпящего наказание, так и для наказывающего, иначе это садизм, болезнь, отклонение. Систематические гонения на христиан в отсутствии к тому их какой бы то ни было формально-юридической виновности, сыграли роль развивающего фактора, так как они были изначально предусмотрены самим Иешуа. Каждый распятый христианин проходил путь Христа и получал при жизни точное знание о смерти, определенной смерти, превращая как и Христос свою казнь в коммуникацию с неперсонифицированным кругом лиц (тогда не было свободы митингов и собраний). Будучи по своей сути религией надежды, кооптируя в свои ряды наиболее массовую прослойку населения – нищих, преступников, больных и так далее, христианство было конкурентно способнее любого известного к тому времени культа, требовавшего определенного имущественного ценза для любого, кто желал кооптироваться в него. Но, самое удивительное и гениальное было в том, что формальная причина бытия жизни христианина давала ему превосходство над предельностью влияния на него любого государства, ранний христианин не боялся быть принесенным в жертву, он желал этого. Христос точно уловил как организован был мир тогда – на страхе смерти от рук властей и на страхе Бога, поменяв два этих организующих начала управления, системно продемонстрировав, что власть не имеет над ним никакой власти, а Бог есть любовь, а не страх, Христос изменил социальную систему, христианство затем ее заменило. Прекрасный пример проектирования социальных систем.