Неуспелимызакончитьразговор,каквошелДорваль.Этобыл
сорокалетний мужчина очень приятной наружности, и весь егообликиманеры
производили впечатление умного и любезного господина; помимо всего прочего у
него был несомненныйдарочаровыватьокружающих,оченьважныйдляего
профессии.
- Фатима, - обратился он к моей подруге, ласково улыбнувшись мне,-я
думаю, ты объяснила этому юному прелестному существу суть нашейпредстоящей
комбинации? Тогдамнеостаетсятолькодобавить,чтосегоднямыбудем
принимать двоих пожилых немцев.ОнинедавновПарижеигорятжеланием
встретиться с привлекательными девочками. Один носит на себе бриллиантовна
двадцать тысяч крон, я предоставляюеготебе,Фатима.Другой,по-моему,
собирается купить поместье в здешних краях. Я уверил его, что могу подыскать
для него что-нибудь не очень дорогое, если он согласен заплатитьналичными,
поэтому при нем должно быть тысяч сорок франков чистоганом иливкредитных
билетах. Он будет твой, Жюльетта. Покажи свои способности, и яобещаютебе
свое сотрудничество в будущем, причем очень часто.
- Извините, сударь, - сказалая,-нонеужелитакиеужасныедела
возбуждают вашу чувственность?
- Милая девочка, - начал Дорваль, - я вижу, что тыничеговэтемне
смыслишь: я имею в виду ту встряску, которую дает нервнойсистемеощущение
преступления. Ты хочешь понять эти сладострастные мгновения - яобъяснюих
тебе в свое время, а пока у нас естьдругиедела.Давайтепройдемвту
комнату, наши немцы скоро будут здесь, и, пожалуйста,употребитевсесвое
искусство обольщения, удовлетворите их как следует - это все, очемявас
прошу, от этого будет зависеть ваша оплата.
Гости прибыли. Шеффнер, предназначенный мне, был настоящий барон сорока
пяти лет, по-настоящему уродливый, по-настоящему мерзкий тип и по-настоящему
глупый, каким и бывает, насколько я знаю, настоящийнемец,еслиисключить
знаменитого Гесснера. Гусь, которогодолжнабылаобчиститьмояподруга,
звался Конрад; он и вправду был усыпан бриллиантами; его вид, фигура, лицо и
возраст делали егопочтиполнойкопиейсвоегосоотечественника,аего
непроходимаябезмозглость,неменеевпечатляющая,чемуШеффнера,
гарантировала Фатиме успех не менее легкий и не менее полный, чем,судяпо
всему, тот, что ожидал меня.
Разговор, поначалу общий и довольно нудный, постепенно оживился истал
почти интимным.Фатимабыланетолькопрелестна-онабылаискусной
собеседницей и скоро одурманила и ошеломила бедного Конрада, а мойстыдливо
невинный вид покорил Шеффнера. Пришло время обедать. Дорваль следил затем,
чтобы рюмки гостей не пустовали, он то и дело подливал имсамыекрепкиеи
изысканные вина,ивсамомразгаредесертаобанашихтевтонцастали
высказывать признаки самого крайнего возбуждения ижеланияпобеседоватьс
нами наедине.