Агония началась, она
была ужасна, и невозможно описатьсловамидействиеэтогояда;настолько
сильны были припадки бедноймадамНуарсей,чтоонатосворачиваласьв
клубок,томелко-мелкосодрогаласьвсемтелом,какбудтопораженная
электрическим ударом, то застывала как парализованная.Губыеепузырились
белой пеной, ее стоны перешли в глухой жуткий вой, которогониктовдоме,
кроме нас, не мог слышать, потому чтобылипринятывсенеобходимыемеры
предосторожности.
-Восхитительно,восхитительно,-бормоталСен-Фон,добросовестно
обрабатывая мой зад. - Я бы, кажется, отдал все на свете, чтобы трахнутьее
в таком состоянии.
- Нетничегопроще,-откликнулсяНуарсей,-попытайтесь,амы
придержим ее.
Нашиисполнительныепомощникинавалилисьнабедняжку,заставили
утихомириться,придалиейсоответствующееположение,собеихсторон
раздвинули ягодицы, и Сен-Фон погрузил между ними свой член.
- Гром и молния! - завопил он. - Я кончаю. - И он кончил.Еготутже
сменил Дальбер, за ним - Нуарсей; нокогдаегополуживаяжена,каким-то
нечеловеческим чутьем, почувствовала своегопалача,онабешенозабилась,
словно в припадке, и разбросала всех, кто держал ее, потом, как обезумевший,
смертельнораненныйзверь,вцепиласьемувлицо.Нуарсейиспуганно
отшатнулся назад, а мы еще теснее сгрудились вокруг нее.
- Не трогайте ее, нетрогайте!-закричалСен-Фон,возвращаясвой
инструмент в мой зад. - Давайте полюбуемся на агонию загнанного зверя.
Тем временем Нуарсей пришел в себя и пожелал отомстить заоскорбление:
он уже занес руку для новых, еще более страшных пыток, но Сен-Фоностановил
его и сказал, что это только помешает и лишит нас удовольствия наблюдатьза
действием яда. Неожиданно в голову мне пришла новая мысль.
- Господа, - предложила я, - наблюдать - это мало, мнекажется,скоро
ей понадобится исповедник.
- Пускай убирается к черту, и тот сам исповедует эту шлюху, -заворчал
Нуарсей, несколько успокоенный, потому что егоужеобсасывалаЛолотта.-
Пустьубираетсяковсемчертям!Есликогда-нибудьяихотел,чтобы
существовал ад, так только затем, чтобы ее душа прямиком направилась тудаи
чтобы я мог, пока жив, наслаждаться при мысли о ее мучениях.
И эти неосторожные слова, как нам показалось,ускориликонецагонии.
Мадам де Нуарсейпростиласьсосвоейдушой,итроенашихраспутников
разрядились почти одновременно, сливая ужасные проклятья в один жуткий хор.
- Вот и все, - сказал Сен-Фон, разминая свой член и выдавливая изнего
последние капли спермы. - То, что мы совершили,навернякабудетоднимиз
наших самых прекрасных деяний. Одним словом, я бесконечно доволен.Ядавно
мечтал избавить мир от этой глупойкурицы,пожалуй,онанадоеламнене
меньше, чем собственному супругу.