Неожиданно отец прервал мои размышления. «Тебе нужно рассказать свою историю вслух, – сказал он, кивнув на микрофон. – Чтобы я мог записать ее».
Я посмотрела на микрофон, потом на отца, но не знала, что ответить. От меня требовалось выразить вслух все то, что хранилось внутри меня. Как обычные слова могли бы передать все удивительные образы, которые я вижу в своем воображении? И как я могла бы описать их окружающим?
Уловив мою нерешительность, отец решил помочь мне. «Просто расскажи, о чем ты сейчас думаешь», – подсказал он, как будто это было очень легко.
Но я просто физически не могла этого сделать. Я продолжала молча смотреть на отца. Таинственный мир моего воображения не торопился выходить наружу. Отец занервничал, вероятно, решив, что его единственная дочь оказалась не только упрямой, но и начисто лишенной воображения. А все дело было в том, что я просто не представляла, как передать словами свои внутренние ощущения. Тем не менее мне казалось, что каким-то образом, используя свой живой ум, отец мог бы понять, что я имею в виду. Но ведь он был неспособен проникнуть в мои мысли. А микрофон, подключенный к обычному кассетнику (дело было в восьмидесятых), не смог уловить их. В конце концов отец сдался и прекратил попытки записать мою историю.
Этот случай, к сожалению, не стал последним, когда мое молчание смущало и расстраивало окружающих. Подобное ощущение разрыва между своим воображением и внешним миром мне пришлось пронести через бо́льшую часть своей жизни.
Если вы такой же интроверт, как и я, то у вас тоже наверняка имеются свои секреты. Вы часто думаете о том, что нельзя выразить словами, а ваша голова полна гениальных идей, о которых никто не подозревает. Возможно, весь секрет в том, что вам одиноко даже в окружении множества людей. А может быть, вы ведете себя определенным образом только потому, что вам кажется, будто вы должны так поступать. Наверное, вы мечтаете встретить того единственного, кто сможет разглядеть вас по-настоящему и понять, что действительно творится в вашей голове.
Эта книга именно о таких секретах. Если вы интроверт, то обязательно узнаете из нее всю правду о себе, но самое главное – наконец почувствуете, что вас действительно понимают.
Спасибо, что согласились разделить со мной это путешествие. Если у вас есть переживания вроде тех, о которых я только что рассказывала, то надеюсь, что они перестанут терзать вас после прочтения этой книги.
Искренне ваша,Спокойная ДженнГлава 1
Посвящается всем спокойным людям
Когда мне было лет двенадцать, я могла назвать себя по-настоящему счастливой. У меня было множество подруг, и нам всем казалось, что мы всегда будем вместе. Мы любили ночевать друг у друга и делиться своими тайнами, лежа в кровати. Мы шпионили за одним парнем, жившим по соседству, и за его приятелями, а еще смеялись над теми мальчишками, которые нам нравились. Мы исписывали страницы дневников своими фантазиями и яркими мечтами о будущем. И даже пообещали друг другу, что будем, как взрослые, каждый год собираться в День независимости США на холме около школы. Так мы могли бы всегда присутствовать в поле зрения друг друга.
Любой, наблюдавший за нами, мог бы подумать, что я была всего лишь одной из этих девчонок. Мы почти не расставались. Многие даже говорили, что мы выглядим как сестры. Но где-то глубоко в душе я чувствовала себя непохожей на них. Я была другой.
Когда они листали молодежные журналы и сплетничали о звездах шоу-бизнеса, я тихо сидела в сторонке, размышляя о том, существует ли жизнь на других планетах. Когда они радовались окончанию очередного учебного года и началу летних каникул, я погружалась в глубокий экзистенциальный кризис, осознавая, что необратимо становлюсь старше с каждым днем. Когда они устраивали вечеринки каждый божий день, я отчаянно пыталась придумать причину, чтобы оправдать свое сидение дома. («Мам, скажи им, что я заболела! Или что мне надо сходить в церковь!») Все эти случаи ясно указывали на то, что со мной что-то не так.
Подруги были центром моей подростковой вселенной. Я по-настоящему любила их. Поэтому я поступала так, как ведут себя все те, кому кажется, будто они попали в этот мир с чужой планеты: иногда мне приходилось притворяться. Я прятала свои тайные мысли внутри себя. Я не могла признаться, что мне больше хотелось побыть одной в своей комнате, чем отправиться в шумный и многолюдный торговый центр. Я пыталась быть такой, какой, как мне казалось, я должна была быть – веселой и жизнерадостной.
Все это притворство отнимало у меня много сил. Но я продолжала начатую игру, считая, что так поступают и все остальные. Мне казалось, что им просто легче скрывать свои чувства, чем мне.
Вероятно, со мной что-то не так
Когда я выросла, то по-прежнему не могла справиться с этим чувством «непохожести» на остальных. Несколько лет я работала журналистом, затем решила выучиться на школьного учителя, посчитав, что так смогу принести больше пользы. Во время учебы меня все время окружали более общительные студенты, которым всегда было что сказать. На переменах они сидели небольшими группами, ведя оживленный разговор, даже после того, как провели несколько часов вместе, сидя бок о бок на паре или участвуя в групповой дискуссии. Я же на переменах сразу убегала в какое-нибудь тихое место – бесконечный шум и постоянная нервотрепка отнимали у меня всю энергию. К тому же для всех остальных не составляло никакого труда рассказывать что-то перед большой аудиторией или оперативно отвечать на любые вопросы. Ну а я любыми способами избегала быть в центре внимания. Когда я готовилась представить план урока, то накануне репетировала свою речь до тех пор, пока она не становилась «совершенной». И даже после такой серьезной подготовки во время публичных выступлений у меня постоянно дрожали руки.
Кроме того, я вышла замуж. Мой супруг (теперь уже бывший) был открытым и компанейским парнем, готовым заговорить с первым встречным. Такими же были и его многочисленные родственники. Они любили проводить время в кругу семьи и нередко собирались шумной компанией, в которой были не только все родные с детьми, но и общие друзья. Часто они заглядывали в нашу небольшую квартирку, объясняя свой визит тем, что просто проходили мимо. Всей толпой они набивались в гостиную и могли часами рассказывать разные истории, отпускать искрометные шутки и перебрасываться язвительными комментариями с мастерством, достойным профессиональных теннисистов. Я же каждый раз скромно сидела в стороне, не зная, как вклиниться в их оживленный разговор. Во время этих продолжительных дискуссий я часто обнаруживала, что перестаю улавливать их смысл, и это еще больше осложняло мое возможное участие в них. Много раз вместо всего этого мне хотелось посидеть одной и почитать книгу, поиграть в компьютерные игры или просто провести время с мужем.
Когда я сравнивала себя со своими одноклассниками и родственниками-экстравертами, мне всегда казалось, что я не соответствую определенным требованиям. Снова и снова я возвращалась к мысли о своей неполноценности. Почему я не могла просто расслабиться и плыть по течению? Почему мне всегда было нечего сказать в большой компании, но я болтала без умолку, когда говорила с кем-то с глазу на глаз? Почему мое идеальное времяпрепровождение настолько не соответствовало чужим представлениям о нем?
Все это сломило меня. Рано или поздно это должно было случиться.
Я не видела выхода из сложившейся ситуации. Однажды у меня случился настоящий нервный срыв. Я проснулась среди ночи, исступленно зарыдала и начала записывать от руки все, что было не так со мной и моей жизнью. Я больше не могла терпеть. Я была слишком непохожа на всех остальных – у меня не получалось приспособиться к этому миру, который оказался слишком большим, шумным и жестоким для меня. Думаю, что, когда я наконец выплеснула на бумагу все скопившиеся во мне чувства – без оглядки на грамматику и орфографию, – это спасло меня. Позже, перечитывая те записи, я понимала, что не могла так жить дальше.