Консультант разнес ее работы в пух и прах, указав на те, что не имеют шансов на продажу. Карина приняла критику стойко, со стальной выдержкой. Сказала, что в следующий раз сделает лучше.
Он кивнул, дал ей свою визитную карточку и уехал.
Через неделю позвонил Сойер и сообщил, что его друг никак не может выбросить ее картины из головы. Он хочет, чтобы Карина кое-что подправила, добавила еще одну оригинальную работу, и тогда он даст ей шанс. Голова кружилась, в ней будто лопались пузырьки воздуха, как в стакане с газированной водой, пока Карине не показалось, что она вот-вот взлетит. Она уставилась на свой «Блэкберри» и долго смотрела на знакомый номер в списке.
Ей хотелось позвонить Максу.
Не маме, не Майклу, не Мэгги. Она хотела позвонить мужу, который, скорее всего, больше не будет ее мужем. Ведь это он сказал, что она должна рисовать, если это делает ее счастливой, и что в ней много такого, чего она сама в себе не подозревает.
Раздался стук в дверь.
У нее заколотилось сердце. Ей показалось, что это сама судьба прислала ответ. Если это Макс, она бросится ему в объятия и попросит прощения. Карина подошла и открыла дверь.
На пороге стояла ее мать.
Плечи у Карины поникли, но она изобразила радостную улыбку:
– Привет, мама. Рада, что ты зашла. У меня отличные новости.
Мама поцеловала ее в щеку, и ее трость застучала по щербатому деревянному полу.
– Ну, говори. Ты, похоже, счастлива.
Карина рассказала ей новости. Гордость на лице матери радостно отозвалась у нее в душе.
– Я знала, что ты добьешься успеха со своей живописью. Ты все эти недели только о ней и думала. А посмотреть можно?
Дрожь паники пробежала по нервам.
– Э-э-э, я покажу, когда будет готово. На выставке увидишь.
Матушка Конте покачала головой:
– Извини, Карина, я вот что пришла тебе сказать. Я ведь уже домой собираюсь. В конце недели улечу.
– О… – Этот тихий звук показался жалким даже ей самой.
Карина привыкла, что мама рядом. Пятничные ужины в эти дни были такими веселыми, и они с Максом, как разведенная пара, приходили на них по очереди, чтобы дать друг другу шанс побыть с семьей. Глубоко вздохнув, ее мама прислонила трость к дивану и села на скомканные подушки.
– Ты хорошо себя чувствуешь, мама?
– Конечно. Просто устала и домой пора.
Карина улыбнулась и села рядом с матерью. Взяла ее шершавую руку и сжала в ладонях. Эти руки, которые пекли пироги, качали младенцев и утирали слезы. Руки, которые построили крупное предприятие, потому что умели месить тесто и жонглировать в воздухе десятком шаров одновременно.
– Я понимаю. Я буду так скучать по тебе.
– Как ты тут будешь без меня? Может, тоже домой поедешь?
– Нет. – Карина поцеловала мамину руку. – Я построю свой дом здесь, такой, какой мне нужен.