Язык у него был горячим и влажным. Он слизывал шоколад, пока она не выгнулась и не ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. От возбуждения все тело покалывало иголками, она уже чувствовала влажность и боль. – Ты была права, детка. Шоколад вкусный.
– Мерзавец!
Его тихий смех ударил по нервам.
– Ты за это заплатишь.
И ей пришлось заплатить. Макс обмазал шоколадом второй сосок, взял его в рот и водил языком кругами, снова и снова, пока Карина не запросила пощады. Кисточка превратилась в орудие пытки и восхитительного оргазма. Он прочертил линию от ложбинки грудей до пупка. Слизал ее. Покусал ей живот и бедра. Его дыхание обжигало до самого нутра, но он не поддался на ее мольбы и прошелся по нежному изгибу колена, по ноге ниже и даже по лодыжке.
Карина потеряла себя в этой путанице безумных ощущений. Душа металась, запертая в темноте, то поднималась к вершине, то падала вниз, повинуясь звуку его голоса или касанию рук. Карина задыхалась, корчась в неумолимом оргазме, замирая над пропастью в ожидании его нового приказания.
– Пожалуйста. Я больше не могу!
Макс закрыл ей рот и разрисовал губы шоколадом. Потом поцеловал Карину, глубоко, жадно, деля с ней сладкий вкус. Слезы отчаяния щипали веки. Вдруг он поднял ее и понес. До слуха донесся стук брошенной кисточки и дребезжание банки. Он вдавил ее в какую-то твердую поверхность, и она быстро догадалась, что это ее рабочий стол.
– Ну вот, почти и все. Только в одном месте я еще не пробовал.
– Нет!
– О да! – Он раздвинул ей ноги, и кисточка коснулась набухшего узелка. Вошла во влагалище. Карина вцепилась ногтями ему в ладони и старалась не потерять рассудок.
Тогда Макс коснулся ее губами.
Карина закричала в бешеном оргазме, тело ее содрогалось. Слезы опять защипали веки, она была уже без сил, и он вдавил ее в стол, заставляя подниматься и падать с каждой волной, пока все не кончилось. Карина услышала звук разрываемой упаковки и ругательство. И он вошел в нее.
Шелковистое касание его твердого члена вновь вознесло ее на вершину, и когда она опять достигла оргазма, он испытал его вместе с ней. Время остановилось. Летели часы, минуты, секунды. Повязка упала с глаз, она заморгала.
Перед ней было лицо Макса. Густые брови. Твердые скулы. Челюсть, словно вырезанная из гранита, и чувственные, полные губы, над которыми разрыдался бы сам Микеланджело. Он улыбнулся:
– Понравился шоколад?
– Ты в самом деле мерзавец, да? – фыркнула она. – Кристиан Грей отдыхает.
Он рассмеялся вместе с ней:
– Это было бы мое второе имя, вот только у меня нет привычки говорить: «Пока, детка!»
У нее приоткрылся рот.
– Так ты читал!
Макс сделал оскорбленный вид:
– В «Твиттере» видел. Вот теперь не зли меня, а то в следующий раз вместо шоколада будет пытка взбитыми сливками.
Карина задумалась: может, с ней что-то не так? Эта мысль показалась ей какой-то слишком интересной.